Химическая свадьба
Шрифт:
Адъютант-гренадер только недоуменно покачал головой.
– Так найдите их! – закричал Свенсон. – Как иначе мы сможем продолжать? Быстрее!
Он указал пальцем на выход, завешенный портьерой, и ассистенты удалились, кланяясь и бормоча… все, кроме адъютанта. Он все еще стоял наготове, держа ручку рубильника. Свенсон подошел к нему и спросил с суровым выражением лица:
– Почему вы остались?
Адъютант сглотнул слюну, ведя внутреннюю борьбу с какими-то инструкциями.
– Я… я отказался от свободы воли, чтобы стать воистину свободным… мои желания
– Где полковник Бронк? – мягко спросил Свенсон.
Адъютант покачал головой.
– Где миссис Крафт?
– Поглощена. Поглощена. И будет всякая душа…
Бронзовый кастет Пфаффа врезался в челюсть адъютанта. Свенсон успел перехватить рукоятку рубильника – к счастью, адъютант падал на спину, а не вниз лицом.
– Боже правый! Если бы он упал в другую сторону…
– Он мертв? – спросил Пфафф, глядя на Махмуда.
– Нет. Развяжите его и пробудите – пусть знает, что произошло. – Свенсон сдернул маску с лица Махмуда и, недовольно поморщившись, заметил слой желатина на лице, намазанного с целью проводить электрический ток. Вместо того чтобы помочь, Пфафф направился к портьере.
– Куда вы идете?
– Почему они послушались вас?
– Потому что Вандаарифф, очевидно, дал им инструкции…
– И вы заключили сделку. – Пфафф презрительно усмехнулся.
Свенсон отстегивал ремни.
– Все заключили сделки. Пока Вандаарифф держит у себя мисс Темпл или Чаня, он убежден, что может мною распоряжаться, и поэтому назвал меня Надзирателем, чтобы я был рядом с ним, где я смогу защищать его от Шофиля… или от вас.
– Я так и думал. – Пфафф скользнул за занавеску и исчез.
Не было сомнений, что против огромного Махмуда было использовано много синих стеклянных шаров, прежде чем он потерял сознание, и Свенсон не смог провести его в чувство. Нести такого крупного мужчину Свенсон не мог, и пришлось его оставить на месте.
За портьерой находился еще один широкий ров, наполненный черной водой. На противоположной стороне была другая металлическая лестница. На стене за лестницей имелись квадратные амбразуры, и прутья решетки, закрывавшей одну из них, были отогнуты. Пульсирующие потоки воды, прозрачной и чистой, стекали через амбразуру в ров.
Свенсон осторожно прошел еще по одной дорожке из камней, спрятанной под водой. На ступеньках не было мокрых следов от ног Пфаффа: возможно, это он отогнул решетку? Свенсон хотел последовать за ним, но рассудил, что чем раньше он доберется до Вандаариффа, тем лучше. Лестница привела к открытому люку. Доктор пробрался через него и осторожно выглянул. Если оборудование, установленное Шофилем в вагоне, можно считать карандашным наброском искусства Вандаариффа, то здесь он увидел саму картину, написанную маслом: много машин, проводов, шлангов и два больших операционных стола в центре. Вокруг столов вместо простых тазиков для ног высились пять массивных, похожих на гробы ванн, и еще оставалось место для шестой. Каждая ванна стояла на бронзовой подставке с ножками и напоминала гигантского
Стены оказались расписаны в стиле Оскара Файнляндта, хотя Свенсон видел, что манера письма стала несколько иной… другой художник, или тот же самый художник, состарившийся и уже не так уверенно владеющий кистью? Большинство фресок напоминало картины с венской выставки, но опять-таки что-то в них изменилось. Возможно, углубились практические познания Вандаариффа? Или изменились его желания? Или проявилось что-то из прежнего практичного ума финансиста?
Доктор Свенсон приложил руки рупором ко рту и громко позвал:
– Роберт Вандаарифф! Оскар Файнляндт! Я здесь!
– Итак, вы мой Надзиратель. Добро пожаловать.
Роберт Вандаарифф, облаченный в белую мантию, стоял в невысокой арке. Его изможденное лицо скрывала полумаска из белых перьев. Темная рука покоилась на приземистом пульте с множеством кнопок и рукояток. За спиной у лорда находилась вторая арка, через которую Свенсон видел фонтан, бивший оранжевыми и синими струями. По отражению фонтана в стекле Свенсон понял, что Вандаарифф с обеих сторон защищен стеклянными стенами. Лорд нажал кнопку на пульте, и дверь в проход, ведущий к фонтану, закрылась. Свенсон подумал о том, нельзя ли разбить стекло каким-нибудь инструментом или небольшим прибором.
– Я не ваш. Если вы не сдадитесь, то я постараюсь сломать все ваши машины.
Вандаарифф покачал головой.
– Но, доктор, я как раз и намерен сдаться!
– Тогда достаточно всей этой чепухи. Слишком многие люди находятся в опасности, да и ваше состояние… – Он поправил себя: – Состояние Роберта Вандаариффа не должно перейти в руки опасных дураков.
– Наши точки зрения снова совпадают. Как жаль, что нам не довелось попить вместе чая.
– Как жаль, что я не прострелил ваше сердце.
– Не притворяйтесь человеком, которым на самом деле не являетесь. Вы думаете, что я не постиг ваш характер?
– И каков же он?
– Хватит слов. Пора увидеть те души, которые вы, вы один, защищаете.
Неожиданной холодок пробежал по спине Свенсона, и он повернулся к ваннам.
– Защитить или принести в жертву, дорогой доктор, вам выбирать.
Ассистенты, люди, отосланные Свенсоном с нижнего уровня, и многие другие вернулись в зал, неся шестую фарфоровую ванну на бронзовой подставке. К ней были подсоединены шланги, через которые поступала темная жидкость.
В шестой ванне находилась Маделин Крафт. Ее кожа медового цвета была покрыта нарисованными символами, и она снова лежала без сознания, как раньше в Старом Дворце. Сейчас дама, нагая, плавала в жидкости ржаво-красного цвета.
Ассистент подошел к стеклянной стене и поклонился.
– Все готово, милорд.
Свенсон увидел лицо профессора Труста со свежими красными шрамами и воскликнул:
– Боже мой!
– Отлично! – Вандаарифф не скрывал своего удовольствия, заметив смятение Свенсона. – Продолжайте.