Хинд
Шрифт:
Описываемые в рукописи события выдуманы: они никогда не происходили в действительности и не имеют сколь-либо реальной основы.
Любые совпадения случайны.
Неточности и нестыковки неслучайны.
Май, 2009-го года.
Душа напевала одной ей известный мотив, настроение было докризисно прекрасным. Студент третьего курса экономического факультета заштатного ВУЗа Подмосковья Шахин Давудбеков направлялся к стоянке, радуясь, что цена четвёрки за курсовую оказалась не так уж велика: всего восемьдесят тысяч рублей и надёрганная им накануне из интернета
– Это здорово, это здорово, это очень, очень хорошо. – Сказал он вслух и проходившая мимо женщина с коляской подозрительно покосилась в его сторону – не террорист ли этот модный парень с трёхдневной растительностью на лице и спортивной сумкой в руках. А то чего это ему хорошо, когда всем остальным плохо – простаивают офисы, падают цены на жилплощадь, а её саму не берут работать креативным директором. Она быстро-быстро прокатила коляску мимо него, и отдалившись на безопасное с точки зрения возможного взрыва расстояние, оглянулась. – На светофоре горел красный, а спортивного сложения фигура мелькала на пешеходной зебре явно стремясь перейти на другую сторону дороги прежде, чем попасть под чьи-либо колёса.
– Слава тебе, Господи! – женщина истово перекрестилась и покатила коляску дальше – в сторону ярко-жёлтым горевшей на здании вывески «Детская студия развития мышления и творческих способностей «Индиго»».
Выехать со стоянки оказалось сложнее, чем въехать. Кислотно-зелёного оттенка мини-купер с номерным знаком «IPYCIA» , выданном в Швеции , чуть не задевший при парковке правую фару – Шахин озабоченно протёр её рукавом кожаной куртки и внимательно осмотрел – нет ли царапины, теперь мешал развернуться. Он не любил маневрировать, выходя из всех трудных ситуаций на дорогах методом бибиканья и криков «Ты чё не видишь, брабус едет?» и теперь чувствовал себя как в западне. Наконец, наплевав на все правила и экстерьер собственной «девочки» , Шахин надавил на газ и, оттеснив мини в сторону бампером джипа, поехал к шлагбауму ворот, постепенно набирая скорость.
– Эй, эй, гражданин, эй! – услышал он, открывая боковое окно – приятно чувствовать шум ветра в ушах, совсем не то, что вентиляция от кондиционера.
Пришлось затормозить.
– Ну чё?
– Там мини-купер «Ируся» , зелёный. – Охранник говорил задыхающися от быстрого бега за машиной голосом. – Смят почти в лепёшку. Отвечать перед водителем буду я и, конечно же, сообщу в милицию. Я обязан.
– Скоро не будет милиции. Одна полиция. – Сообщил Шахин свежие новости, и достав из бардачка несколько пачек банкнот, выкинул через окно прямо на асфальт. – Здесь тридцать тысяч нерублей. Отдай ей сколько запросит, сдачу себе. Не проверяй, я считал, ровно тридцать штук там, - заржал он, и резко вырулил за шлагбаум на ровную полосу шоссе.
Хорошо, когда есть денег, много денег у меня.
Зазвонил телефон.
– Шарик, - сказал низкий голос старшей сестры, живущей с мужем
Вот ещё, стану я возиться с переводом. Не ехать же самому в Тверь.
– А что папа?
– Ты знаешь папу. Он улетел в Абу-Даби.
– Когда? – от неожиданности Шахин чуть не врезался в остановившийся на перекрёстке перед ним «Майбах» - вот картина-то была. Брабус с Майбахом друг друга стоят, тридцатью штуками не отделаешься. И чего этому майбаху захотелось кататься за пределами Рублёвки?
– Сегодня утром. Просил передать тебе привет.
Чёрт, придётся всё же тащиться на почту. Оставалась последняя зацепка:
– А ты чего у него мани не спросила?
– Я спала, а папа не хотел меня будить. Он прислал месидж, но не позвонил.
Нет, ну не коза у него сестрица после этого, а? Куда Аллах смотрел, когда её делал. Где тут в районе почта, он вообще такие вещи запоминает или?
Зелёный давно горел, а брабус всё не ехал. Стоявшая за ним иномарка начала девяностых деликатно молчала, не желая связываться с сильными мира сего.
– Сейчас я найду тут почту. – Сказал Шахин, наконец сообразив, что зад майбаха уже исчез вон за тем поворотом.
– А ты на телефон скинь. Я потом выведу.
И как это он сам не догадался? После восьми месяцев в Лондоне потерял чувство реальности, что ли?
– Лаббас, сестричка. – блестнул знанием марроканского арабского – подарок от 2001-го года, его первого выезда за пределы СНГ. – Это мы устроим.
– Пасибки, ну, чао.
– Масалама, - ответил он зазвучавшим сразу после «чао» коротким гудкам.
Мы едем, едем, едем на брабусе туда.. А куда он собственно говоря едет? Ему надо забрать из ремонта ноут и кинуть сестре деньги, в двадцать часов он идёт с Ларисой в ресторан, а потом к ней до утра, в шестнадцать ему надо заехать в Бутово и посмотреть посоветанную папой ухтишку для никяха, а ещё запись в студии с Шилой. Так, чё вначале? Лариса явно после ухтишки, ноут сказали «забирайте пятого числа» , а сегодня седьмое. С Шилой вот неясно, да.
Шахин опять потянулся к айфону.
– Лабай, Шила, ты на теме?
– Саламу алейкум, Шаха. – голос взявшего трубку был слишком ленивый.
– Опять напился. – Нонче не выйдет, я болен.
– Ахаахаха, похмельем, что ли? – поинтересовался Шахин, прикидывая про себя, как удобней добраться до местожительства ухтишки.
– Кайфом. Приходи к нам, Шаха, тут хорошо, чистый джаннат.
– Я потом. Папа для никяха кандидатуру кинул, смотреть надо.
– Сивадьба будет? – говорящему стало весело.
– Скорее мута.
Они оба заржали и около минуты не могли связно вымолвить ни слова.
– Куда путь держишь? – спросил наконец Шила тоном начальника.
– В – он назвал район проживания кандидатуры. – Вот не могу понять, в эту дыру как доезжать надо.
– Атышахде? – в минуты напряжённой умственной деятельности Шила экономил силы на непроизношении лишних, по его мнению, звуков, слогов, а также пауз между словами.
– Да вот, - Шахин затормозил под указателем направлений дорог и зачёл всё в телефон.
– Тышанлева, аптомправайшпарь прямойбудешь. – пробурчал Шила нечленораздельно.