Хиран. Для кого сияет бриллиант. Книга 1

Рум Оксана

Арун Джейдев, всегда считал себя сильным человеком, но однажды не смог устоять, и уступил своему желанию. Понимая, что совершает ошибку, проявил слабость, поддался искушению. Пустил в свою жизнь белокурую красотку, по имени Эрика Бредли. И если он думал, что сможет убрать ее с такой же легкостью, с какой впустил в свою жизнь, то глубоко заблуждался. И если он смог отгородиться от нее показным равнодушием и холодностью, то от себя не убежишь. Он по-прежнему желал ее с той же силой, как и в момент их первый близости. Как и прежде у него перехватывало дыхание от взгляда ее голубых глаз, в которых светилась любовь.

Переговоры все тянулись и

тянулись, и Арун смог немного сосредоточиться, чтобы завершить их в свою пользу. Конечно, это была только маленькая победа, и предстояло еще много работы для каждого отдела в офисе и вне его, но первый рубеж был перейден. Может, постоянная занятость поможет ему забыть о женщине, которая вопреки всему стала для него важна. А он не мог себе этого позволить. Он не сумел это предотвратить, но просто обязан сделать все возможное, чтобы остановить катастрофу. У него больше нет права желать Эрику, не имеет права обладать ей.

Когда все разошлись и Арун остался в тишине своего кабинета, то надеялся, что ему станет легче дышать. Но из удушливого сплетения запахов мужского одеколона и женских духов, он немыслимым образом улавливал единственный аромат, присущей только ей одной, девушке, которая не отпускала его мыслей.

Чтобы избавиться от этого наваждения, он протянул руку и набрал номер, желая услышать голос Хиран. При мысли о его Хиран, Арун всегда чувствовал себя лучше. Она была как свет, мягкий, теплый, и тихий свет. Его милая, нежная и доверчивая Хиран. Любил ли он ее? Безусловно. Может она и не зажигала его кровь и не делала одержимым, но он любил ее. И был уверен, что точно так же будет любить ее и через десять, двадцать лет.

Как Арун и предполагал, разговор с Хиран успокоил его. В который раз убедился, что он все делает правильно. У него чудесная невеста, которая станет ему прекрасной женой и матерью их общих детей. Сам же он сделает все возможное, чтобы его Хиран была счастлива и чувствовала себя любимой. Он оступился, и от этого не уйдешь. Но он не позволит этому коснуться его невинной девочки. А для этого он должен перебороть себя.

Чтобы вновь не вернуться мыслями к запретной теме, Арун попытался представить себе Хиран. Ее черные как ночь волосы, карие, сияющие теплотой глаза. Ее нежную улыбку. Он понимал, что и она волнуется перед их свадьбой. Да и впереди у нее испытание переездом в чужую страну. Знал, что на первых порах он должен приложить максимум усилий, чтобы облегчить ее жизнь. Помочь освоиться и привыкнуть. И он должен...

Лампочка на селекторе замигала, и Арун нажал на кнопку.

– Мистер Джейдев, в приемной мисс Бредли. По личному вопросу.
– деловым тоном сообщил его секретарь.

– Спасибо, Стив. Мисс Бредли может пройти.

Арун позволил себе на пару мгновений прикрыть глаза, потом встал с кресла и подошел к большому окну, открывающему вид на Нью-Йорк. Подтянул узел галстука, который немного распустил после переговоров, словно это могло сделать его более уязвимым. Он слышал, как открылась и закрылась дверь, почувствовал новую волну сладкого аромата жасмина. Спрятав руки в карманы брюк, Арун повернулся к девушке, за момент до того, как она позвала его по имени.

– Арун, я...

– Ты не должна была приходить.
– сказал он спокойно, хоть это и давалось с большим трудом.

– Я не могла не прийти.
– просто ответила девушка и отвернулась.

Пользуясь возможностью, Арун жадно окинул взглядом стройную фигурку Эрики. Ему нравилось,

что она не была худышкой. Ее фигура была идеальной. Не переходя в полноту, ее формы были плавными и соблазнительными, и он сходил с ума от одного лишь взгляда на девушку, что сейчас, он это знал, пыталась не заплакать. Это ранило его. Арун понимал, как тяжело этой сильной самостоятельной личности, стать такой уязвимой. Он не хотел причинять ей боль.

– Я знаю, что сама виновата. Я обещала... Ты с самого начала все мне рассказал, но я думала, что...

– Что ради тебя я передумаю. Я мог бы, Рик.
– устало вздохнул Арун.
– Но не могу.

– Я понимаю, но...

– Нет. Не понимаешь. Но я тебя не виню. Я не должен был все это начинать.

Девушка повернулась, в ее глазах стояли слезы.

– Я тоже этого хотела. Я и сейчас этого желаю всем сердцем!
– с горячностью воскликнула Эрика.
– Почему ты такой? Словно и не ты. Ты стал такой чужой, холодный. Ты даже не смотришь на меня. Это все так отвратительно! Я чувствую себя какой-то мерзавкой, которая соблазнила чужого жениха, но так не должно быть! Ведь это не так!

Видя, что Эрика дрожит, Арун, не осознавая, сделал пару шагов к ней, но остановился. Если он ее коснется, разве сможет потом отпустить.

– Ну, зачем ты мучаешь себя? Мы уже об этом говорили, не заставляй меня делать это снова. Я не могу иначе, Рик. Мы не можем иначе. Мы совершили ошибку. Думали, что легко сойдясь, легко и разойдемся. Ну что же. Я должен был быть умнее. Ты ни в чем не виновата. Я мог бы уберечь тебя от всего того, что сейчас происходит, но не смог. Я не знаю, что мог бы сделать для тебя, чтобы тебе было легче...

– Просто, будь со мной.
– тихо прервала его Эрика, не отводя своих глаз, заставляя Аруна тонуть в их голубой глубине.

– Все кончено, Рик. На следующей неделе приедет моя невеста. А еще через пару недель мы поженимся. Других вариантов нет.
– твердо произнес Арун и, не выдержав больше тоски, что вцепилась в него мертвой хваткой, вновь отвернулся к окну.

Он желал, чтобы Эрика ушла. Но еще больше он хотел подойти, притянуть ее к себе и целовать, пока не забудет обо всем на свете. Он хотел бы до одури вдыхать ее аромат, такой же сладкий, как она сама. Пропустить сквозь пальцы мягкий шелк ее светлых волос. Он знал, что от природы ее волосы имели слегка рыжеватый оттенок, но он не нравился Эрике. И она подкрашивала их более светлым оттенком. Она могла избавиться от натурального цвета волос, но не могла избавиться от едва заметных под пудрой веснушек. Но Аруну была знакома их россыпь на носу. Они слегка тронули и щеки, и соблазнительно расположились на груди.

Он сойдет с ума, если она не уйдет сейчас же! Горло перехватило, когда он произнес:

– Мне нужно работать. Тебе лучше уйти.

Эрика всхлипнула. Он вздрогнул, мысленно умоляя ее уйти.

– Но, я люблю тебя, Арун.

О Господи! Арун резко обернулся. Эрика стояла, расправив плечи. Но она и не могла иначе. Он не хотел, чтобы она умоляла и унижала себя. Но она и не могла себя унизить. Она признавалась ему в любви с тем же достоинством, с каким могла бы носить корону. Она просто сказала то, что чувствовала, открыто и прямо, и этим убивала его. Все это было невыносимо.