Хирургическое вмешательство
Шрифт:
Ему стало жутко.
Он никогда раньше не видел, чтобы с человеком творилось такое. Это походило на… на предсмертную истерику. На корчи загнанной жертвы. Кажется, ее свела судорога: Ксе никак не удавалось разогнуть девчонку и поставить на ноги, а ведь на них могли смотреть из окон, могли показаться прохожие… и даже, хотя об этом не хотелось и думать, могли явиться те, кого она так страшно боялась.
– Тихо, - шептал Ксе, - пожалуйста, успокойся, я ничего плохого не сделаю, я шаман, меня зовут Ксе… ну, Лёша меня зовут, Алексей, Лёша Смирнов я. Я
– Вы с-суки! – неожиданно выдохнула она, подняв бледное лицо, мокрое и опухшее; выдохнула с такой ненавистью, что Ксе физически обожгло. – Ур-роды… ненавижу. Падлы. Ж-жрецы.
– Я не жрец! – невольно удивился Ксе.
Должно быть, это прозвучало настолько честно, что девчонка подуспокоилась. Моргнула, помотала головой, стряхивая слезы. Вытерла нос рукавом.
– А кто? – прошипела она.
– Я шаман. Я уже сто раз повторил.
– А не жрец?
– Нет.
– Врешь.
– Чем клясться?
– Ничем, - злобно сказала она, поднимаясь. – Знаю я ваши клятвы.
Ксе понял это так, что она ему поверила. Тому жрецу, который должен был оказаться на его месте, предназначались судороги ужаса, ругань и слезы, а никак не мрачный взгляд исподлобья и не выпяченная пренебрежительно губа.
– Ну и на кой ты тут… шаман? – теперь ее трясло от злости.
– Пойдем, - деловито сказал Ксе. Времени на выяснение обстоятельств вполне хватало и еще оставалось. Букинист от Ксе не убежит. И эта вот… проблема – тоже.
– Никуда я с тобой не пойду.
Ксе вздохнул: он это предвидел.
– Потому что ты меня не знаешь?
Она снова хлопнула ресницами, беспомощно и бестолково.
– Я Ксе, шаман. Теперь знаешь.
– Ну и иди на…
– А ты тогда куда?
– Иди ты…
– Ладно, - согласился он. – Пойдем вместе.
– Я сказа…
– Я цеплючий, предупреждаю. Пока во всем не разберусь, не отстану. Может, я лучше сначала объясню, а ты уже потом решишь, куда меня посылать? Ладно, пойдем.
– Куда? – Девчонка остервенело терла лицо краем шарфа.
– Куда-нибудь. Мы же не можем прямо тут разговаривать.
– Почему?
Ксе пожал плечами.
– А если появится жрец?
Это решило дело.
Брать себя за руку девочка не позволила, но брела рядом с видом почти безропотным. Ксе смотрел на нее и не мог удержаться от улыбки.
– Мы куда идем? – пробурчала она.
– Я так понял, что тебе идти некуда, верно? – уточнил Ксе, и, не дав ей встрять, продолжил, - мы пойдем на квартиру к одному моему другу. Он близко живет. Меньше шансов, что встретим жреца.
– А-а.
– Будешь есть, мыться и спать. Потом поедем ко мне. Или к моему учителю. Я не знаю, в Москве он сейчас или нет. Если в Москве, то к нему. Он во всем разберется.
Девчонка скептически фыркнула.
– На кой хрен тебе вообще?
– Я шаман, - терпеливо повторил Ксе. – Ты знаешь, кто такие шаманы?
– Я знаю, кто такие жрецы, - сплюнула девчонка. Голубые глаза яростно сверкнули. Ксе решил, что подарит ей на Новый Год шоколадного жреца.
– Шаманы – не жрецы. Хотя и мы, и они, в общем, профессиональные контактеры. Ты знаешь, что такое «антропогенный»?
– Типа что люди нафигачили, - небрежно сказала девчонка и уточнила: - У меня по экологии «пять».
– Молодец. Жрецы имеют дело с антропогенной частью тонкого мира.
– А вы?
– А мы – со стихийной.
Девчонка подумала и перевязала шарф.
– Я в этом году в школу… того… ну, не очень, - под нос себе сказала она.
– Это зря.
Один переулок миновали молча. Спутница шамана топала более-менее бодро; Ксе думал, что плохо ей было прежде всего из-за беспокойства стихии, а еще из-за страха и одиночества. Температурой тут не пахло – уже хорошо… И хорошо, что девочка довольно быстро ему поверила: Ксе, откровенно говоря, думал, что будет труднее. Беглянка почувствовала, что ей сразу стало легче, и доверилась интуиции. Умница.
– Матьземля, - наконец, сказал Ксе. – Это одна из самых главных стихий. Я ощутил, что она очень сильно взволнована. Потом понял, что это из-за тебя. Понимаешь, шаман, он что делает? Он либо просит стихию о чем-то, либо спрашивает ее мнения. Ну, например… решили Москва-Сити построить. Нужно спросить Матьземлю, согласна ли она держать столько небоскребов. Попросить подержать.
– Ясно, - лаконично сказала девчонка шарфу.
– Но иногда бывает наоборот. Матьземля о чем-то просит шамана. Она не умеет просить словами, поэтому я до сих пор точно не знаю, чего она от меня хочет. Но, кажется, она хочет, чтобы с тобой все было в порядке.
Девчонка буркнула что-то неразборчивое и зарылась в шарф по самые глаза.
– Слушай, - очень мягко сказал Ксе, глядя прямо перед собой, – а как тебя зовут?
– Женя.
Они подходили к подъезду, и Ксе нашарил в сумке мобильник, чтобы предупредить Санда о том, что ввалится ненадолго. Хозяин, скорее всего, работал сейчас в Подмосковье, и квартира пустовала. В шестикомнатных хоромах Санда дед Арья когда-то собирал «шаманят-салажат» и водил молодое поколение «гулять по ниточке». С тех пор Ксе знал коды замков. Санд вообще охотно пускал к себе нуждающихся, даже будучи дома. Места много – взвод потеряется.
– Женя, - осторожно начал Ксе, - ты, случайно, не догадываешься, из-за чего Матьземля могла так разволноваться?
– Нет, - отрезала Женя таким голосом, что Ксе мгновенно понял: она не догадывается, она знает точно, но рассказывать не намерена. Пока.
Он не торопился.
Поговорил с Сандом, узнал, как дела на объекте, получил добро и новый код от входной двери. Вошел в темный подъезд, слыша, как за спиной сопят носом, шуршат юбкой, тонко шелестят синтетической шерстью шарфа по синтетической ткани куртки. Ксе шагнул в лифт, пряча улыбку, и рассеянно уронил давно заготовленное: