Хирургическое вмешательство
Шрифт:
В институт он шел частью по просьбе Аннаэр, частью ради развлечения. Откровенно говоря, только для Мрачной Девочки Сергиевский напрягаться бы не стал, но замученная работой Аня давала ему отличный повод снова влезть в отдел мониторинга и покопаться на дисках тамошних компьютеров. Потому-то Даниль и играл джентльмена. Ему ничего не стоило уйти с работы посреди дня, а вот кармахирург первой категории А.В. Эрдманн такого позволить себе не могла, не могла она и ждать субботы: из-за отсутствия данных, которые могли уместиться на двух листках А4, запаздывала ее статья, статью ждал Эрик Юрьевич, и Аня впадала в отчаяние.
Насчет
Тем не менее, блуждать по разумному лабиринту Данилю совсем не хотелось, и он намеревался себя подстраховать. Надежней всего было снова обратиться к Вороне, но аспирант стеснялся признаться, что боится охранной программы Эрика Юрьевича. Прикинув свои возможности, он решил, что снаружи, у лифта, кто-то должен ждать и держать связь, не давая ему перепутать измерения.
Кандидатуру на этот ответственный пост он уже нашел: на крыльце ждал Лейнид.
Даниль оптимистично его поприветствовал, и направился вместе с любопытствующим инспектором в таинственный флигель.
Аспирант решил рискнуть и не стал вытягивать наверх лифт: как его вызвать, он не знал, тащить тяжеленную кабину собственными силами казалось зряшной натугой, и Даниль переместился в подвал через точки. Связь не сбилась, Лейнид отозвался сверху. Сергиевский, улыбаясь, пошел к знакомой двери.
– Открывай, Сова, Медведь пришел! – радостно провозгласил он и, распахнув дверь пинком, икнул от неожиданности.
На спинке ближайшего стула действительно сидела сова.
Круглые желтые глаза уставились на прибывшего.
– Э-э-э… привет, - оторопело сказал Даниль.
– Угу, - ответила сова и посмотрела на ворона.
Захлопав крыльями, суровый страж снялся со шкафа и перелетел ближе к подруге. «Ого! – мысленно сказал Даниль, посмеиваясь. – Пять!» Сова здесь не более чем присутствовала, и функции ее в зверинце Сергиевский определить не мог, но сам факт знакомства с очередным экспонатом его веселил. Не иначе желтоглазая явилась навестить приятеля.
Ворон смотрел на Даниля в упор; неведомо, как в птичьих глазах могли отражаться испытываемые чувства, но вид у ворона был неприветливый до крайности. Секунду аспиранту казалось, что пернатый намерен безыскусно заехать ему клювом в глаз. Намерения своего ворон, конечно, не реализовал, и все же Даниль ощутил настоятельную потребность объясниться.
– Ты не вейся, черный ворон, - пробормотал он, втягивая голову в плечи, - над ма-е-йю га-ла-вой… безмозглой… я по делу сюда прибыл… черный ворон, я не твой.
Взгляд ворона стал насмешливым и скептическим.
– Мужик, - проникновенно сказал Сергиевский, почувствовав себя вдребезги укуренным хиппи, разговаривающим с цветами и птицами, - мужик, я правда по делу. Аньке Эрдманн карта плотности свободных фрагментов нужна, она сама прийти не может, меня попросила. Анька – аспирантка Лаунхоффера, Эрика Юрьевича, понял? Это он ей статью велел написать!
– Угу, - сказала сова и посмотрела на ворона.
Ворон посмотрел на сову.
Безмолвный диалог продолжался добрую минуту, а потом ворон юркнул под стол и ткнул клювом в кнопку, услужливо включив один из компьютеров.
– Ах-ха! – жадно выдохнул аспирант, приникая к машине.
Нужную карту он нашел быстро; минут пять ушло на то, чтобы разобраться, как извлечь ее из программы слежения. Даниль перенес данные на флэшку, создав себе алиби, а потом коварно ухмыльнулся и приступил к изучению содержимого жесткого диска.
Он не сразу обнаружил подвох, и неудивительно – операционная система выглядела точь-в-точь как привычные «Окошки», не выбрасывала никаких подозрительных сообщений, по обыкновению слегка притормаживала, и нужно было обладать дедукцией Шерлока Холмса, чтобы заметить странности. Даниль не заметил бы их вовсе, если бы не нашел в недрах диска архив видео. Это были записанные с телепрограмм новостные сюжеты, посвященные стфари, с самых первых, сенсационно-панических, до поздних аналитических программ, и один файл Сергиевский бездумно, почти без любопытства, запустил. Двое почтенных мужей в костюмах и галстуках сидели в студии и предавались обсуждению проблемы; разрешение было низкое, картинка – маленькая, но видео все равно проигрывалось скачками.
«Что за фигня? – лениво подумал аспирант, закрыв окно программы. – Ну ладно, тут в тонком мире квантовый стоит, но неужели в плотном совсем старье?» Даниль хмыкнул и зашел в «Панель управления» – глянуть характеристики.
Здесь-то его и ждал сюрприз.
– Ни хрена себе! – у Даниля глаза полезли на лоб, когда он увидел задействованные мощности. – Вот это… это… это же экстаз!
Ни один человек, хоть раз слыхавший слово «апгрейд», не мог остаться равнодушным к таким параметрам. Во многих исследовательских центрах мира бились над задачей приспособить квантовые компьютеры для обыденных нужд, но пока полностью рабочие версии стояли только в институтах тонкого тела и тому подобных учреждениях – там, где были люди, способные на полноценную работу в тонком мире. Показатели, которые высвечивал Данилю обыкновеннейший жидкокристаллический монитор, соответствовали не начинке пыльного системного блока под столом, а тусклой многолучевой звезде, видимой только нефизическим зрением и распределявшей вычисления во множестве вероятностных вселенных…
Секунду спустя Сергиевский впал в крайнее изумление. Причиной тому были две вещи: во-первых, ни одна программа, созданная для обычных компьютеров, не могла поддерживать такой объем памяти и такую частоту процессора, а во-вторых, что должен был обсчитывать квантовый компьютер так, чтобы на нем тормозило видео? И прежде, чем вспомнить, что видео обычно тормозит из-за отсутствия нужных кодеков, Даниль с размаху щелкнул по Ctrl-Alt-Del, уставился на список выполняющихся программ и увидел, что ресурс действительно задействован на девяносто восемь процентов.
Аспирант удивленно сморгнул.
Углубившись в размышления над списком, он не услышал шороха за спиной и чуть не заорал, когда недлинные когти прихватили ткань плаща на его плече.
– Угу! – сказала сова, задев крылом данилево ухо; круглые желтые глаза ее внимательно и настороженно разглядывали монитор.
– Ой, блин, - только и сказал Сергиевский, выворачивая шею в попытке разглядеть наглую птицу.
Ворон каркнул и захлопал крыльями; лезть непрошеному гостю на загривок он, очевидно, полагал ниже своего достоинства и спланировал на край соседнего, выключенного монитора, откуда снова каркнул, оглушительно и зловеще.