Хищник. Том 2. Рыцарь «змеиного» клинка
Шрифт:
— Отлично, optio. Оставшихся мулов можешь отогнать к нашим вьючным животным; они нам пока не понадобятся. Ну а теперь мы должны доставить наших, так сказать, троянских мулов по месту назначения. Несмотря даже на тайные поставки провизии, жители Равенны наверняка уже давно питаются впроголодь, а о свежем мясе и не мечтают. Нищие, которые уже умирают от голода, с беспокойством ждут каждого такого обоза. Надеюсь, им понравится то соленое мясо, которое они получат на этот раз.
Ландерит пробормотал:
— Интересно посмотреть, действительно ли они настолько голодны, чтобы есть это.
— Однако не стоит забывать, — сказал я, — что все стражники Одоакра — сплошь дисциплинированные римские легионеры. Голодные или нет, они обязательно поднимут тревогу, если заметят хоть что-нибудь подозрительное. Так что этот обоз мулов ничем не должен отличаться от предыдущих. В нем будет не более пяти погонщиков. Поэтому отправляйся и отыщи мне четверых воинов, которые захотят прогуляться во вражескую крепость без оружия.
— Четверых? — Optio ухмыльнулся в предвкушении. — А я буду пятым «троянцем»?
— Нет, пятым буду я. Именно такой план составили мы с navarchus Лентином, прежде чем он отплыл на юг. Он будет ждать меня с другой стороны Равенны, при условии, что мы, «троянцы», попадем туда. А для тебя я приготовил другое задание. Вскоре тут, конечно же, появятся другие обозы с севера. Отбери товары, засоли погонщиков, а затем отправь контрабандистов обратно, туда, откуда они прибыли, только пусть мулов сопровождают наши люди. — Я вкратце повторил ему то же самое, что до этого говорил центуриону. — Где-то на пути из Хальштата наверняка есть люди, которые покрывают заговорщиков. Гудахалс уже ищет их, этим же займетесь и вы, предварительно изменив внешность.
Вид у Ландерита был разочарованный, но он кивнул:
— Я понимаю, сайон Торн. Заговорщики невольно выдадут себя, когда увидят, что груз вернулся. А еще больше они изумятся, если откроют тюки. Таким образом мы их и узнаем. А затем… нам следует убить их?
— Разумеется. Я уже велел Гудахалсу доставить мне самого главного заговорщика; нет никакой необходимости возиться со всякой мелюзгой. И вот еще что, optio. Я также доверяю тебе сохранить мои доспехи и оружие, пока я не вернусь.
Он сказал:
— Я понимаю, это меня не касается, маршал, но я очень любопытен. Откуда ты знаешь так много об этом самом Хальштате?
— В юности я как-то провел часть лета в этом необычайно красивом месте. Его еще называют Обитель Эха. — Я замолчал и задумался. — Да уж, кто бы мог предположить, что однажды я снова услышу это эхо.
— «Да благословенны будут миротворцы», — вполголоса процитировал Священное Писание Теодорих. Он с удивлением уставился на меня, navarchus Лентина, еще четырех погонщиков и двух пленных, которых мы захватили. — А теперь расскажите мне, как вы все проделали.
— Ну, это было не слишком великим подвигом, — скромно ответил я. — Равеннские стражники пустили в город наш «троянский» обоз, едва взглянув на него. В центре города уже поджидал отряд воинов, которые должны были забрать мулов. Мои люди молчали, как им было приказано, а я немного поболтал о Хальштате с optio, которому я сдал обоз.
— А что бы, интересно, ты стал делать, — изумленно спросил Теодорих, — если бы воины открыли тюки прямо там?
— К счастью для нас, этого не произошло. Как и можно было предположить, они повели мулов в разные кварталы города, чтобы в укромном месте все справедливо поделить. Как мне удалось выяснить за время нашего короткого пребывания в Равенне, там еще имеется небольшой запас зерна и сушеных овощей, но действительно вкусную пищу, мясо и масло, туда доставляли только обозы. В любом случае, как только воины забрали мулов, они потеряли к нам, погонщикам, всяческий интерес. Мы выбрались из города без малейших помех.
Теодорих рассмеялся:
— Ты, случайно, не слышал вопли, которые должны были раздаться, когда тюки все-таки открыли?
— Я был готов к этому в любой момент. Я знал, что нам придется быстро убираться, прежде чем разъяренные воины кинутся за нами в погоню. Однако не уходить же с пустыми руками. Ну, нас было слишком мало, чтобы нанести защитникам города настоящий ущерб, поэтому мы решили хотя бы что-нибудь украсть. Нечто такое, чтобы это оказалось полезным, когда мы окажемся снаружи, за городскими стенами, вроде, так сказать, ключа или лома. Разумеется, мне хотелось бы похитить Одоакра, но у нас не было времени на его поиски. Кроме того, я знал, что его тщательно охраняют, а у меня самого не было оружия. И тут я увидел базилику Святого Иоанна. Как известно, это католический собор Равенны. А никому, даже самому добросовестному легионеру, и в голову не придет охранять церкви. Поэтому мы вошли внутрь и там, в пресвитерии, обнаружили вот этих двоих… нашу, так сказать, добычу.
Теодорих взглянул на нас с благодарностью, а на пленных — оценивающе и даже с нежностью. Однако они смотрели на него без нежности.
— К тому времени, — продолжил я, — уже поднялся шум. По улице бежали люди и что-то кричали. Возможно, часть из них были воинами, которые ринулись разыскивать нас. Но частично это смятение было вызвано нашим доблестным navarchus.
Я сделал знак Лентину, и он сказал:
— Как мы и договаривались, Теозорик, я поспешил обратно на берег Падуса, где мои люди заготовили впрок древесину и горючее. Я заставил их работать в бешеном темпе и строить все новые и новые khela'i — под конец в дело пошли даже болотный тростник и камыш, — и мы начали отправлять их под стены Равенны как днем, так и ночью. Торн говорит, что несколько штук случайно взорвались и загорелись от «жидкого огня» как раз в тот миг, когда он со своими людьми и пленниками вышел из собора. Таким образом, «клешни краба», может, и помогли, но я полагаю, что нашим «троянцам» и так удалось бы сбежать. Дело в том, что городские стражи были заняты тем, чтобы не пустить врага внутрь. А эти, наоборот, собирались выйти.
— И к тому же, — перебил я, — мы старались выглядеть совершенно спокойными и равнодушными, нисколько не торопились, словно мы шли за ворота по своим делам и абсолютно законным образом. В любом случае это сработало. Пятеро путешествующих крестьян и двое шаркающих священников — да стражники едва взглянули на нас, когда мы выходили. Двое священников, кстати, весьма помогли нам, проявив благоразумие и не став кричать, визжать и звать на помощь. Для того чтобы хранить обет молчания, острие кинжала под мышкой лучше действует, чем молитва.
— И вот вы здесь, — произнес Теодорих, качая головой в полном восхищении.
— И вот мы здесь, — подтвердил я. — Позволь представить тебе наших благочестивых узников. Тот, что помоложе и потолще — мы, по крайней мере, были достаточно хлебосольны и не морили его голодом, — так вот, тот, кто так усердно старается выглядеть этаким праведником, простившим врагов и захватчиков, не кто иной, как католический архиепископ Равенны Иоанн. Второй, весь такой худой и прозрачный, хрупкий, дрожащий старик, — он и в самом деле святой, ибо был канонизирован при жизни. Возможно, это вообще единственный святой, которого мы с тобой, король Теодорих, сподобились лицезреть в наше время. Ты наверняка уже слышал о нем прежде. Это святой Северин — пожизненный наставник, воспитатель, утешитель и личный капеллан Одоакра.