Хищники
Шрифт:
— Без всяких сомнений.
— Когда говорите, что он играет, — развил мысль командира Конрад, — вы намекаете на те улики, которые он оставлял, чтобы направить нас по ложному следу? Как инициалы ОТ, обнаруженные на месте первого преступления?
— Например.
— Невозможно сказать, кто это написал — он или жертва! — вмешалась Энн.
Фревен пожал плечами:
— Если жертва, то это оказалось бессмысленным. Мы проверили весь третий взвод и даже всю роту Рейвен, ни у кого нет таких инициалов. Кажется наиболее вероятным, по мнению Маттерса, что это не «Оу-Ти», а «Кью-Ти», то есть
— Может быть, нового преступления не будет… — предположил Донован с надеждой в глазах. — Если убийцей был Трентон.
Никто не возразил, и Маттерс продолжил:
— В итоге, надо найти крепкого правшу из третьего взвода, одиночку, умеющего приспособиться, или общительного экстраверта. Это сузит круг подозреваемых.
— С учетом того, что будет трудно расспрашивать людей, — заметил Фревен. — Они сплотились, к тому же теперь мы должны искать предателей, но солдаты хотят продемонстрировать свою солидарность, они даже могут выдумать что-то вместо того, чтобы помочь нам задержать одного из них. Помните, как они распределяли между собой испытание огнем при каждой вылазке, эти парни не раз спасали друг друга, и они снова начнут делать это. Солидарность — это самое сильное, что у них осталось.
— А этот Харрисон, что с ним делать теперь? — снова подал голос Монро. — Это наш человек или нет?
Фревен скептически усмехнулся:
— Трудно сказать. В определенный момент я хотел так думать, все было против него… Однако он не похож на того, кто нам нужен. Убийца осторожен, методичен. Он бы не хранил голову своей первой жертвы, это глупо.
— Этот убийца немного похож на охотника, не так ли? — сказал Маттерс. — А охотники любят хранить трофеи. Меня бы это не удивило. Харрисон идеально подходит!
Настала очередь Энн высказать свою точку зрения.
— А я присоединяюсь к мнению лейтенанта Фревена. Все указывает на то, что убийца осторожен и методичен, он думает о том, чтобы ликвидировать свои следы, тогда почему бы он оставил кровь на своем собственном ящике? Эти красные пятна, на которые я обратила внимание, когда осматривала ящики. Убийца знал, что грузчики будут двигать их, выгружая на берег, он понимал, что они забеспокоятся, увидев кровь на одном из ящиков. Почему здесь столько небрежности, в то время как на месте преступления он был предельно осторожен? В это верится с трудом. И наоборот, это хороший ложный след, дополнительное средство игры с нами.
— Поместим Харрисона на самый верх списка потенциальных подозреваемых, — подытожил Фревен. — За неимением достаточных улик Тоддворс не позволит нам никого арестовать. Надо продолжать наблюдать за ним, вызвать доверие у кого-нибудь из третьего взвода.
— Невозможно, — заверил лейтенанта Конрад. — Они все стоят горой друг за друга, никто не станет сотрудничать с нами.
— Я помогу вам найти такого человека, — вмешалась Энн. — Я смогу расположить их к вам. Они доверятся мне.
Фревен стиснул зубы. Это было то, чего он стал бояться с определенного момента.
— Это для вас единственное средство больше узнать о Харрисоне, — напомнила она.
Фревен
Монро нанес последний удар:
— Особенно теперь, когда у нас нет не только убийцы-врага, но и Харрисона. Виновен он или нет, но я уверяю вас, что если ему представится случай подстрелить нас, то он с удовольствием сделает это!
Маттерс поднял брови.
— Ну и что теперь? — спросила Энн, глядя на Фревена. — Время поджимает. Два преступления за две ночи. А сейчас вырисовывается третье.
— Четыре убийства, — холодно напомнил Конрад.
Фревен вздохнул. Энн отвела глаза. Она поняла, что он боится за нее. Он не хотел настолько вовлекать ее в это дело.
И он относился к ней с недоверием.
А она смогла бы.
В ней было что-то, что все время ускользало от него.
Тайна, которая делала из нее необыкновенную женщину.
Совсем как у убийцы, которого она собиралась преследовать.
20
Белый и холодный рассвет вырвался из-за края земли, чтобы прогнать последние сновидения.
Похожие на призраков человеческие фигуры, пошатываясь, возвращались на базу, а в это время смена — ее позаботились повести обходным путем — отправлялась на линию фронта, с глазами, еще опухшими от сна.
Роса усугубляла всепроникающую свежесть раннего утра, заставляя ежиться. Дымились кружки с чаем и кофе, и уже бомбардировщики и истребители начали свой полет над головами солдат в касках.
Фревен сидел на штабеле железных ящиков с боеприпасами, сжимая в руках горячую кружку и ожидая возвращения Маттерса, Донована и Конрада. Он побрился, заботливо обойдя еще стягивающий кожу шов, пересекший щеку от уха до подбородка.
Донован докладывал первым. Ничего, о чем можно сообщить в Главный штаб. Вслед за ним пришел Маттерс. Тоже ничего, офицеры роты Рейвен сообщили, что ночь на базе прошла спокойно. Когда появился Конрад, все посмотрели на него с заметной тревогой. Он жестом показал: все в порядке, в медчасти только раненые, трупы только с поля боя.
Фревен глубоко вздохнул. Как и все его подчиненные, он плохо спал, просыпаясь от малейшего шума, думая о том, с кем связана их миссия, и о беде, которую этот человек мог принести. Об убийстве, которое он, вероятно, собирался совершить, пока они бессильно ждали, пытаясь узнать, где и кто окажется следующей жертвой.
Сообщение о третьей «мирной» ночи вызвало у Фревена некоторое беспокойство. Конечно, вообще он чувствовал облегчение, но также тревогу и даже… грусть. А если убийца решил на время прекратить поиски самого себя и истребление других? Он мог скрыться, сменить взвод, роту, дезертировать? А если он получил ранение во время вчерашнего наступления? Может быть, он собирается вернуться домой и снова убивать, но уже вдалеке от Фревена и его команды? Это все приводило лейтенанта к неприятному выводу: случай ему не помощник. Ничто случайное не поможет ему избежать последствий этих гнусных преступлений. Не поспособствует торжеству правосудия, чтобы убийца Форрела, Клаувица и двух других жертв был наказан.