Хищный инстинкт
Шрифт:
Протянутая белая рука, практически кости, обтянутые жилами и кожей, не дрогнула, схватив фиал. Запрокинув лицо, он начал пить. Кадык двинулся вверх по шее, уродливая челюсть дергалась в такт первых глотков.
Крови там было всего ничего, монстр себе только аппетит раззадорит и примется за меня. Выдохнув, я решилась. Сейчас или уже не успею.
Одновременно я ударила Генриха двумя ногами в пах и включила на кольце единственный заряд скорости. Потом мне будет очень плохо, но я уже себя чувствую отвратительно, терять нечего, главное - убежать отсюда подальше.
Вырвавшись
Генрих завизжал на высокой ноте, отбрасывая опустевший сосуд. Я упала на пол и быстро вскочила, хрипя от боли. Неизвестная кровь кислотой раздирала мне горло, жгла по глазам.
– Эфа!
– услышала я знакомый голос и слепо повернула окровавленное лицо. Что я там говорила о Корнуэлле, который никак не может прийти конкретно в то время, когда я побеждаю... Пусть приходит, когда угодно. Например, сейчас - очень хорошее время. Прекрасное время.
– Она выпилла мою крофффь.
Наглая ложь. Точно не его.
Потом были шум, крики. Но мне уже было все равно. Огонь из горла упал вниз, обжигая живот, и я потеряла сознание.
Глава 24. Нечто в моей крови
Я выплывала из забытья. Сквозь белесую пелену медленно проступал окружающий мир, пока только кремовым потолком и ощущением мягкого удобства постели, на которой я лежала.
Рядом негромко беседовали.
– И чем ей грозит вампирская кровь?
– Это не просто кровь, Люшер, это ритуально отданная сила главы Белого Крыла. Была бы твоя сестра вампиром, претендовала бы на сира замка, как и Генрих. Очень плохой, кстати, прецедент бы получился, кандидаты бьются между собой до смерти. Генрих тоже теперь полностью подчинен главе, но получил и отголоски его силы, в течение суток освоит новую энергию, станет намного могущественнее и уже без проблем возьмет под контроль весь замок. Завтра он, в свою очередь напоит ритуальной кровью мастеров и будет их чувствовать на расстоянии, как часть себя. Ты же знаешь, как мы птенцов делаем, почти убиваем и на грани смерти выпаиваем. После этого мастер получает полную власть над птенцом.
– Но Филиппа человек.
– А с людьми еще проще. Человек, выпивший ритуальную кровь Главы Крыла в полном здравии, становится его слугой. Считай, твоя сестра попала в услужение к первому лицу белых. Это честь.
– Кин-Кин, не выводи меня из себя. Говори сразу - что надо делать.
Некоторое время в комнате раздавалось довольное мелодичное хихиканье. А вампирша - совершенно бесстрашна, отметила я.
– Лю, дорогой, да ты в себя и не заходишь. Генрих до сих пор не двигается и с трудом говорит. Ритуал кровавой клятвы подчинения сиру до сих пор не проведен, город купается в страхе. Я с трудом замяла дело, и то, спасибо Гальвани. Он все еще чувствует себя виноватым перед Филиппой, а вот на тебя дико зол. Лучше тебе в замке не появляться.
Я повернула голову, чтобы увидеть разговаривающих, заскребла пальцами простынь, пытаясь то ли подтянуться и сесть,
– Эфа, - надо мной навис Корнуэлл или Люшер, как его упорно называла Кин-Кин.
Он ничего не спрашивал, только смотрел. Жадно изучая мое лицо серыми глазами.
– Все хорошо, брат. Только я насчет слуги не поняла. Я не буду ничьей слугой.
Сама мысль быть слугой вампира вызывала у меня омерзение и глухой страх. И не нужны мне были никакие супер-способности.
Корнуэлл почувствовал мою возрастающую тревогу и взял за руку.
– Мы решим этот вопрос, тебе важнее сейчас выздороветь. Доктор никак не мог определить - у тебя сильная аллергия или тяжелое отравление, лечили комплексно.
– Я быстро восстанавливаюсь. Вы очень вовремя подоспели там, в подземелье. Спасибо.
– Не благодари, - рядом с Корнуэллом появилась вальяжная вампиресса. Она тоже подошла к кровати и положила оборотню руку на плечо.
Я подняла бровь.
– Да хоть передо мной сказочки не устраивайте, родственнички, - она хохотнула и убрала руку, - будто я не вижу, как вы друг друга глазами пожираете. А что. Оба - фанатики, вообще о себе не думаете, очень подходите.
Мне помогли сесть в кровати, хотя я и сама вполне могла это сделать. Но если мужчина настаивает, пусть потрогает. Мне тоже приятно.
Слова вампирши о нас с оборотнем вызывали смущение. Я стрельнула глазами в Корнуэлла, он казался невозмутимым. Хорошо, не будем о личном при этой бесцеремонной особе, только о деле.
– Я увидела, кто убил Барна.
Некоторое время в комнате молчали, потом Кин-Кин начала смеяться. Она вообще была ненормально эмоциональной для старого вампира.
– Слабая, только открыла глаза и сразу о работе. Теперь я не сомневаюсь в вашем общем будущем. Девочка, твое видение или что-там у тебя было - ошибочно. Мы все находимся в полной зависимости от своего сира, никто бы не смог поднять на него руку. Генрих подозревал меня и еще двух вылетков, которые не жили в замке, но мы вчера прошли проверку у Маури. Все чисты.
Она смотрела на меня с жалостью. В этот раз вампирша была не в своем вызывающем кожаном снаряжении, а почти приличном платье. Если бы не многочисленные разрезы, при поворотах и движениях провокационно открывающие то соблазнительную ножку, то верх высокой груди.
Я села поудобнее, расправила рукава ночной сорочки, в которую меня облачил кто- то неизвестный, но заботливый, и рассказала про темноволосого и подставу близнецов. Правда, не упоминая, что в моей фантазии еще были они вдвоем.
– Движение рывками и один глаз уже из-за шрама?
– повторила Кин-Кин.
– Но это же... За три дня до гибели сира Барна у нас в гостях был с визитом сир Красного Гнезда. Наши потом долго обсуждали кто его так сильно потрепал, что мастер его уровня никак не может восстановиться. Делегация пробыла совсем недолго и быстро уехала.
– Значит, никуда они не уехали, - сказала я.
– И я, конечно, рада, что понемногу ситуация проясняется, вот только - что там с кровью главы Крыла? Она скоро у меня выветрится? Такое чувство, что меня отравили.