Хитник
Шрифт:
– А я? – в азарте подался вперёд Глеб. – Моя какая роль?
– Самая главная, – с серьёзным видом заверил парня Федул. – Будешь у Модеста бриллиантовые роды принимать, – гном ехидно ухмыльнулся. – Из ночного горшка конечный продукт вылавливать, хе-хе. Вручную.
– Да ну тебя, – обиделся Глеб, – я серьёзно спрашиваю.
– Хватит вам дурака валять, – бабай с неожиданной злостью сцапал со стола камень, спрятал его в карман. – Нашли, понимаешь, курицу-несушку и принялись всякие гигантские планы строить, моего согласия не спросясь. Да и вообще, причём здесь я? Камень-то волшебный,
– Верю, – вдруг легко согласился гном. – Но при случае всё ж проверю. Ладно, и того, что имеется, предостаточно: тут тебе и виллы на Гавайях, и личные яхты, и посольские приёмы в нашу честь; почёт, знаешь ли, и уважение повсюду! Ты, например, бабай, чего хочешь – яхту или самолёт?
– Домик хочу, – оживился Модест, – в деревне. Добротный, кирпичный, двухэтажный. И чтобы огород, фруктовый сад с пасекой, и коровка, и свинки, и куры с гусиками… И чтоб своя самогонка по праздникам! И ещё мотоцикл хочу, точно такой же, какой мы угрохали. Вот тогда, – бабай хитро подмигнул друзьям, – я обязательно, всенепременно женюсь.
– А я хочу, чтобы… – начал было Глеб, но чего хотелось именно ему, сказать не успел. Потому что в корчму вошёл сэр Калбасик. Вошёл, громко хлопнув дверью, и остановился на пороге, по-хозяйски оглядывая зал. Негромкий гул голосов тут же смолк: граждане рогаточники все, как один, уставились на своего предводителя.
Переодеваться после суточного караула сэр Калбасик не стал, как был в боевом облачении, так и пришёл в корчму «Двадцать первый позвонок» – да и то, какой смысл в переодевании, когда вот-вот начнутся военные действия! То есть молодецкая забава под названием «охота». О чём сэр Калбасик, сняв шлем, и сообщил всем присутствующим:
– Друзья-рогаточники, заканчивайте вкушать хмельное: колесо фундамента уже светится! Надеюсь, двери и окна ваших домов надёжно опечатаны защитными рунами? У всех ли жёны, дети и живность в доме, а не на улице? – нестройные ответные крики слились в единый вопль «давсёнормальнопошлидраться!»
Голова старшего граничника оказалась наголо бритой: без шлема вид у гражданина Калбасика был самый что ни на есть бандитско-хулиганский. Устрашающий.
– Любопытно, – ни к кому специально не обращаясь, спросил Федул, – а ежели сэр Калбасик с нашим Модестом заборется, кто кого победит? Впрочем, это я так, чисто теоретически… Проверять на практике, пожалуй, не стоит. – Бабай согласно угукнул, мол, и впрямь не желательно, зачем граничника зря убивать?
– Тогда получите боезапас, – приказал Калбасик, не глядя взял с прилавка первую попавшуюся кружку с пивом и, найдя взглядом троицу гостей-путешественников, тяжёлым шагом направился к их столу. Граничник сел на свободный табурет, устало положил шлем на колени, отхлебнул из кружки.
– Я вижу, вы знатно потрудились, – одобрительно сказал сэр Калбасик, заметив пустые миски. – Надеюсь, сыты и не пьяны пивом сверх должного?
– Спасибо за угощение, – Глеб вовремя вспомнил о своей роли «старшего» в группе. – Наелись, в меру выпили… в общем, как и все остальные.
– Очень хорошо, –
– А почему у вас, собственно, корчма деревянная? – немедленно подал голос любознательный Федул. – Не проще ли было построить её из кирпича? Раз и навсегда. А то сгорит – не сгорит… Прям не по-хозяйски оно, честное слово.
– Дело в том, – внушительно сказал Калбасик, – что корчма для народа – святое! А святое надо защищать во что бы то ни стало… Ну-ка, сделай корчму несгораемой и неразрушаемой как жилые дома, – что ж тогда защищать-то? В охоте должен быть азарт, иначе ж какое удовольствие от той охоты? Да никакого.
– От кого – защищать? – насторожился Глеб.
– От колдунов-умертвий, – пожал плечами сэр Калбасик, – от кого ж ещё. Бывает, вырвутся через ограждение и начинают чудить. То убьют кого из охотников, то удрать пытаются… смешные, право слово! Ведь без дозволения караульного граничника всё равно никуда с Перекрёстка не денутся, сквозь защитный туман никому прохода нет. А кто ж им, умертвиям, дозволит?
– Кстати, насчёт боеприпасов, – Глеб поторопился сменить тему разговора, видя как побледнел бесстрашный гномоэльф, – что они из себя представляют и где их брать?
– Да вон там, – сэр Калбасик махнул дланью в сторону прилавка, – у стрелка Акима, он у нас сегодня на раздаче. И пиво, ха-ха, раздаёт, и законсервированные фаерболлы. Ну, мне пора, – граничник встал, направился к выходу из корчмы. Однако, вспомнив что-то, остановился, бросил через плечо:
– Ежели кто из вас тоже захочет поучаствовать в охоте, можете взять общественные рогатки у Акима. Не бог весть какое качество, но всё же, – сэр Калбасик, едва не чеканя шаг, вышел из корчмы.
– Почему бы и нет, – сказал Глеб, тоже вставая с табурета. – Прикольно, ага! Тот же пейнтболл, только гораздо круче… Модест, пошли затаримся по рогатке и кульку фаерболлов, а то когда ещё удастся в колдовской охоте поучаствовать?
– Можно, – прогудел бабай, поднимаясь. – Оно, конечно, глупо и опасно, но зато страшно интересно… Погодь, чего это с нашим брателлой стряслось? – Модест с удивлённым видом принялся озираться по сторонам, – только что тут был и уже нету. Экий скоростной да шустрый, раньше нас управился!
– Федул, вылазь, нечего прятаться, – строгим голосом приказал Глеб. – Я тебя всё равно вижу.
– А я и не прятался, – возмутился гном, на четвереньках вылезая из-под стола, – у меня это… того у меня. Шнурок, типа, развязался, – Федул встал и с независимым видом прошествовал мимо Глеба к стойке. На раздачу консервированных фаерболлов.
– До чего же он бесстрашный, – от души восхитился бабай, – маленький да удаленький! Они, эльфы, действительно отчаянные храбрецы – ведь кто другой, может, и забоялся бы лезть в драчку при его росте, но не Федул, нет. Я горжусь дружбой с этим мужественным коротышкой, – Модест залпом выпил кружку пива «на посошок» и отправился следом за гномом.