Хитроумный советник
Шрифт:
— Это эхо давней войны, Лия, — негромко и печально произнес Лёр и сложил руки на груди, — Войны, в которой Вечная Тьма одержала верх. Пока… пока она переваривает те земли, которые достались ей после победы, пока она не знает о Крылатых, но наступит день, и ее жадные щупальца протянутся и сюда.
— Кто же противостоял ей? — удивилась Лия.
— Я думаю, мантикоры. Не делай такого лица, Лия. Это сейчас они — жуткие, лишенные малейших проблесков разума твари. Не знаю, одичали они так после гибели своей цивилизации, или потеряли свои души в той войне, но когда-то они были могучим и многочисленным
— Неужели… Неужели и от нас останется то же самое, а Крылатые превратятся в прожорливых тварей, злобных и безумных? — ужаснулась Лия.
— Если ничего не предпринять — да.
— Но, что мы можем?
— Мы? — Лёр улыбнулся, — Мы выведем новую расу существ, специально приспособленную для того, чтобы бороться с Вечной Тьмой. Она поглощает все вокруг, а они будут поглощать ее.
— Сосуды для Тьмы?
— Да. И для Света — одна лишь Тьма безмерно усилит их, превратит в свои послушные орудия. Ее следует уравновесить.
— Это, пожалуй, может сработать, — задумчиво произнесла Лия — Но почему нам самим не уравновесить себя таким образом.
— В наших душах нет места ни для Света, ни для Тьмы, Впередсмотрящая.
— А где ты возьмешь души для этого нового народа? Никто не умеет их творить, никому неведомо, куда они уходят и откуда являются!
— Я изменю свою, — спокойно ответил Лёр, — Правда, я перестану при этом быть собой, я даже перестану быть Крылатым… Но цель того стоит. Мне осталось лишь найти еще одну душу — я не хочу делать этот народ бесполым.
Лия помолчала несколько мгновений.
— Второй буду я, Лёр, — глухо произнесла она, — Я Впередсмотрящая Крылатых, это мой долг. Но это решение должен утвердить Конвент. Ты… выступишь там?
— Да, — он вздохнул, — Я надеялся на тебя, Серебристая Лия, ведь лучше чем ты, никто не подошел бы для этой роли. А теперь… — он улыбнулся, ясно и открыто, — Полетаем?
Они вместе прыгнули с балкона вниз, перекинувшись на лету. Белый Дракон и Серебристая Драконесса последний раз поднялись в небеса.
Сэр Алан помотал головой, отгоняя наваждение — все эти давние события, казалось, он видел наяву.
— Выходит, все мы немножко драконы? — поинтересовался Лавора.
— Не совсем, — вздохнул Каах, — Лёр и Лия изменили свои души, но при этом изменилась и их сущность. Изменилась настолько, что трудно говорить о кровном родстве. Мы даже общих детей иметь не можем.
— Хм-м-м… — советник ненадолго задумался, — А что, были попытки?
— Одна была, — вздохнул дракон.
— Негусто, — заметил Лавора, — Меня вот что еще заинтересовало. Вы, когда в раздражении, поминаете вивернов, однако ж, из рассказа о нашем творении следует, что они часть вашего народа. Как такое объяснить?
— Они были частью нашего народа, сэр Алан. Вернее… как бы это объяснить… Мы жили как единый народ — Крылатые — но мы различные существа. Виверны — полиморфы, и свое людское обличие меняют как вы одежду, в то время как мы этого их умения лишены. Зато они — Каах хмыкнул, —
— И? — советник изогнул бровь дугой.
— И наши пути разошлись через четыре столетия после сотворения людей, — вздохнул Каах, — Очень по-плохому разошлись. Мы называем эти события Расколом и Исходом.
Тильт Впередсмотрящий, виверн, получивший свой титул после Лии, стойко выдержал взгляд разгневанной драконессы.
— Я повторяю еще раз, — произнесла она, — люди еще не готовы исполнять свое предназначение.
— А я повторяю еще раз, Вала, — вздохнул он, — что времени у нас нет. Тьма за морем начала проявлять активность. В бездну! Мы уже потеряли нескольких разведчиков! Ты ставишь под угрозу само наше существование и все только из-за одного смазливого человечка!
Глаза Золотой Валы полыхнули яростью, но лицо и голос остались ровны и спокойны.
— Ты забываешься, Тильт, — холодно произнесла она, — С тем же успехом я могу обвинить тебя в том, что ты желаешь избавится от людей, принесших небытие Лии, которую ты безумно любил. Будет ли это правдой?
Тильт задохнулся от злости — удар драконессы попал по самому чувствительному месту. Он и впрямь любил Лию, и даже прошедшие четыре столетия лишь притупили, но не изгнали из сердца тягучую боль, появившуюся в день, когда Серебристой не стало. Впередсмотрящий прикрыл глаза и с огромным усилием взял себя в руки.
— Довольно, — холодно произнес Тильт, — Мы не будем оскорблять друг друга, Золотая Вала, Страж Младших. Я выношу вопрос на обсуждение Конвентом.
— Впередсмотрящий, тебе известно, что Конвент напуган. Решение, можно считать, уже вынесено.
— Тогда и спорить нам не о чем.
— Да пойми ты! Они погибнут там! — закричала Вала в отчаянии, — Они ничего, кроме Берега Крылатых, не видели, они не привыкли заботиться о себе сами! В них слишком много Света, чтоб бороться за место под солнцем!!! А находясь здесь, они могут поглощать Тьму, если она вторгнется.
— Ты не права. Людей создавали не как игрушек Крылатых, да и с чего ты взяла, что Тьма вторгнется лично? Если мы создали людей, кто знает, что сможет создать она? Пока этого не произошло… В общем, пускай решает Конвент.
Вала резко, так, что толстая русая коса мотнулась разъяренной змеей, развернулась и вышла из комнаты. Злых слез на ее глазах Тильт не рассмотрел.
— Стоп-стоп-стоп! — Лавора затряс головой, отгоняя видение, — Это люди не приспособлены?
— Тогда вы были совсем иными, — дракон чуть улыбнулся, — Тьма не имела доступа в наши земли, и люди впитывали Вечный Свет, только его. Эх, сэр Алан, я знакомился со сказаниями о тех временах. Вы даже не представляете насколько одухотворенными и чистыми существами вы были тогда. Никаких ссор, никаких драк, никакого насилия — только чистая, незамутненная радость бытия, просветленный взгляд на мир. Именно вы первыми познакомились со стихиалиями, а после показали этих удивительных существ нам. А какие необычайные построения создавали ваши философы…