Хладнокровное предательство
Шрифт:
«А ведь она сказала, что родни у нее нет!» – подумал Ратлидж.
– Продолжайте!
– Мэри все уговаривала ее потерпеть – сказала, раз на улице метель, родные наверняка думают, что она укрылась где-нибудь по пути. – Фоллет обернулся через плечо, как будто боялся, что их подслушивают. – Потом я спросил Мэри, почему она-то промолчала. Мэри ответила, что испугалась. Пожалуй, если сказать обо всем мисс Аштон, она еще захочет поехать на ферму Элкоттов, а как ей туда добраться, я вас спрашиваю? В такой снег, да еще убийца рыщет на свободе! Да ведь она и поделать
– Вы правильно поступили. Можете и дальше молчать… До тех пор, пока доктор Джарвис не разрешит ей уехать.
Фоллет вздохнул с облегчением:
– Не подумайте чего, я против ее сестры ничего не имел. Но мы ведь пока не знаем, отчего погибли Элкотты. И мне не хочется ни в чем быть замешанным, что бы там ни было.
– Я вас понимаю, – согласился Ратлидж и после паузы, во время которой снова оживился Хэмиш, продолжил: – По-моему, вы кое-чего мне не сказали.
Фоллет дернул себя за мочку уха.
– Мы прямо в замешательстве. Столько всего случилось… Так вот, на следующее утро я проснулся и пошел вниз, а проходил мимо ее комнаты. Чтобы не разбудить, пошел босиком, ботинки нес в руках. А как пошел я мимо ее двери, услышал, что она плачет. И повторяет снова и снова: «За что? О господи, за что?!» Она как будто о чем-то догадывалась… – Фермер смерил Ратлиджа беспокойным взглядом.
– С ней произошел несчастный случай. Коляска перевернулась, конь околел…
– Над околевшим конем так не убиваются, – возразил Фоллет. – И над отлетевшим колесом тоже. Даже если и коляска, и конь были не ее. Она никак не могла уснуть, и беспокоилась не только из-за своих треснутых ребер. Моя Мэри плакала так всего один раз в жизни, когда умер наш младший. Тогда я никак не мог ее утешить…
Тут на кухню вышел доктор Джарвис:
– Я бы предпочел оставить мисс Аштон здесь еще на один-два дня. Она сильно расшиблась. Правда, к счастью, переломов у нее я не нашел, – сказал он.
– Она может путешествовать? – спросил Ратлидж. – Переезд ей не повредит?
– Сомневаюсь, чтобы переезд повредил ей, как вы выразились, – ответил Джарвис. – Но продолжительный отдых и покой будет весьма полезен для ее ребер. По-моему, ей нужно время и для того, чтобы погоревать. – Заметив выражение лица Ратлиджа, доктор поспешил оправдаться: – Я не знал, что от нее все скрывают! Когда она сказала, что в таком состоянии от нее до конца недели не будет толку ни Грейс, ни близнецам, я счел своим долгом открыть ей глаза…
– Я предпочел бы сообщить ей обо всем в другое время и в другом месте, – сухо возразил Ратлидж. – Как она отреагировала?
– Разрыдалась…
Ратлидж встал и направился в гостиную. Джарвис звал его, уверял, что сейчас Мэри Фоллет лучше утешит ее, но Ратлидж сделал вид, будто не слышит.
Дверь в гостиную была открыта; миссис Фоллет присела рядом с креслом и обнимала горько плачущую Джанет Аштон. Услышав его
– Доктор ей сказал.
– Знаю. Мисс Аштон!
Джанет Аштон подняла на него красное, заплаканное лицо. Ратлидж придвинул стул к ее креслу, сел и негромко сказал:
– Понимаю, сейчас не время донимать вас расспросами. Но поймите, мы не можем терять время. Мы должны найти вашего племянника. Джош мог видеть убийцу…
Глаза Джанет Аштон сверкнули, и она прошептала:
– Джош мертв. Уж Пол об этом позаботится; он не оставит дело на пол пути! Пол и есть убийца, клянусь! Завистливый, жестокий эгоист… он убил их!
Ратлидж смотрел на заплаканное лицо девушки. Джанет Аштон оказалась весьма привлекательной, но голос, искаженный злобой, и ненависть, с какой она говорила про Пола Элкотта, заставили его вздрогнуть. Мэри, стоящая у него за спиной, ахнула от ужаса.
– Не понимаю… – начал Ратлидж.
– Да-да, убийца он! Я пыталась предупредить Джералда… снова и снова повторяла ему… – Она закрыла лицо руками и снова разрыдалась, не в силах говорить.
Ратлидж покосился на Мэри Фоллет:
– Она что-нибудь говорила до того, как я вошел?
– Нет, что вы! Поверить не могу… – Голос Мэри пресекся, и она протянула к мисс Аштон руку, чтобы утешить ее. – Ну, ну, дорогая… – Оглянувшись на Ратлиджа, она объяснила: – Понимаете, она сейчас сама не знает, что говорит.
Прошло несколько минут, прежде чем Ратлиджу удалось остановить поток слез. Мисс Аштон подняла на него заплаканные глаза. Ратлидж негромко заметил:
– Вы только что выдвинули очень серьезные обвинения…
– Я везла сестре револьвер! – закричала Джанет Аштон. – Только она мне верила! Но уже поздно… Я опоздала…
– Пожалуйста, объяснитесь, – попросил Ратлидж. – Почему вы думали, что Пол Элкотт хочет причинить вред своим родным? Зачем везли сестре револьвер?
– Ферма! – пылко вскричала Джанет Аштон. – Все из-за проклятой фермы! Пол был наследником, как вы не понимаете? Он знал: если с Джералдом что-то случится, Грейс не сумеет ухаживать за овцами сама, она не так воспитана. И Джош не смог бы унаследовать ферму, даже если бы захотел. Он ведь не Элкотт. Джералд его не усыновлял – Грейс хотела, чтобы мальчик носил фамилию родного отца. И все всегда знали, что Пол – законный наследник… А потом родились близнецы, и для него все изменилось. – Джанет Аштон покачала головой. – Они-то были его дети, понимаете? Родные дети Джералда, его плоть и кровь! А Пол остался ни при чем.
Хэмиш напомнил: «Он ведь первый обнаружил трупы. А до него к Элкоттам два дня никто не заходил».
Полу Элкотту легко будет объяснить любые улики, указывающие на него. Уловка старая, но иногда срабатывает.
Ратлидж откинулся на спинку стула. Насколько он мог судить, Джанет Аштон искренне верила в то, что говорила. Кроме того, ее доводы подкреплял револьвер.
«А может, так она объясняет, откуда он у нее взялся», – возразил Хэмиш.
– Откуда у вас оружие? – спросил Ратлидж.