Хладнокровное предательство
Шрифт:
– Доктор Джарвис! Рад вас видеть. Мэри как раз говорила: вот бы вы к нам заехали и осмотрели ребра мисс Аштон.
– Как ваша больная? – Доктор с трудом вылез из машины и прикрыл глаза рукой от яркого света фонаря.
Фоллет опустил фонарь пониже.
– Если верить Мэри, неплохо.
Он провел гостей в дом и позвал жену из кухни. Мэри Фоллет почти сразу же вышла к ним. Она застенчиво улыбнулась доктору Джарвису, склонив голову, словно приветствовала учителя, и осведомилась, как чувствует себя один из его пациентов.
– Не знал, что коляска мисс Аштон так сильно пострадала. По-моему, после того, как ее сбросило с дороги, она несколько раз перевернулась. Склон там крутой, недалеко до беды.
– Да, я пришел к тому же выводу… – Ратлидж помолчал и, убедившись, что оба врачевателя еще заняты беседой, добавил: – Я даже точно не понял, в какую сторону она направлялась.
Фоллет ответил:
– Сам бы я не присягнул на Библии… – Но тут же осекся, как будто осознал, что ссылка на присягу, возможно, неподходящее сравнение для шутки с полицейским. – Нашли мальчика? А убийцу?
– Пока нет, к сожалению. Ищут.
Мэри повернулась, чтобы поздороваться с Ратлиджем, а потом повела их в малую гостиную, где у камина сидела Джанет Аштон, закутанная в одеяла и со всех сторон обложенная подушками. Она попробовала повернуть голову, чтобы посмотреть, кто пришел, и поморщилась.
– Мисс Аштон, рад видеть, что вам уже лучше, – сказал Ратлидж, хотя лично ему показалось, что девушка выглядит усталой и ей до сих пор очень больно.
– У меня прекрасная сиделка. – Мисс Аштон улыбнулась хозяйке дома.
– Да, в самом деле, вам повезло! Ну, как вы себя чувствуете, дорогая моя? – спросил Джарвис, ставя свой саквояж на стол и беря больную за руку. – Прискорбно видеть вас в таком состоянии.
– Очень больно, – ответила она, кривя рот. – И слабость… – Она покосилась на Ратлиджа, как будто ожидала, что тот станет возражать. – Спасибо инспектору, что привез вас ко мне.
– Да, он объяснил, что ваш конь сбился с пути. Зачем вы отправились в путь в такую метель? Иначе, как глупостью, ваше поведение и назвать нельзя! Ну, давайте-ка посмотрим на вас и увидим, что сделала Мэри для ваших ребер.
Фоллет и Ратлидж вернулись на кухню. Фоллет предложил Ратлиджу стул и сел сам. Он спросил, в каком состоянии дороги за его фермой. Вкратце описав дорожные условия, Ратлидж спросил:
– Вы нашли ее багаж? В прошлый раз, когда я от вас возвращался, мне показалось, будто там что-то есть. Но в темноте да еще в одиночку не отважился спускаться.
– Вот и правильно! Я и сам побоялся загреметь вниз головой; вытащил все, что мог, лебедкой. Там был и ее бумажник. – Фоллет дотянулся до стоящих на столе солонки и перечницы и поставил их в ряд, потом посмотрел на Ратлиджа. Инспектор понял, что фермеру не по себе. – Под сиденьем лежал револьвер, – признался Фоллет после паузы. – Я не знал, что с ним делать.
– Где
– Да что вы, нет, конечно! Отнес его в хлев, бросил в ящик, где у меня хранится сбруя! Кстати, она ни о чем и не спрашивала. А ее саквояж и бумажник я ей отдал, и она очень меня благодарила, что я их достал.
– Женщина, которая путешествует одна, – задумчиво проговорил Ратлидж, – рада любой защите.
– По-моему, это служебный револьвер, – продолжал Фоллет. – Не немецкого производства – те некрасивые.
– Немецкие пистолеты многие привозили с фронта домой как сувениры.
– Да, я слыхал про такое, но самих немецких револьверов в глаза не видал. По-моему, они такие же мерзопакостные, как и их создатели. Не люблю немцев! – Фермер откинулся на спинку стула. – По правде говоря, мне как-то не по себе после того, как нам рассказали, что случилось на ферме Элкоттов. Ведь то же самое могло приключиться с любыми! Убийца – наверняка какой-нибудь сумасшедший, а еще говорят, будто с виду их не отличишь от нормальных людей… Откроешь такому дверь, а он…
– Когда я привез ее к вам в дом, вы знали, что она сестра Грейс Элкотт?
– Боже правый, ничего мы не знали! Ну а я и понятия не имел, как звали сестру Грейс. Все соседи говорили о ней просто как о «сестре миссис Элкотт». Она время от времени приезжала к Грейс погостить, всегда весной или летом, но близко я ее ни разу не видел. Мэри однажды встретилась с ней, когда выходила из чайной лавки в базарный день; ей только потом сказали, кто она такая.
– И миссис Фоллет не запомнила ее лицо?
Фоллет расплылся в улыбке:
– Запомнила только шляпку, которая была на ней. Новая, черная и сшита в Лондоне.
– Что о ней говорили?
– Я то же самое спросил у Мэри вчера, когда мы пошли спать. Она сказала, что слышала, будто сестра была подружкой невесты, когда Грейс первый раз выходила за Элкотта – они поженились в Гэмпшире. А когда они расписывались во второй раз, она на свадьбу не явилась. Конечно, ходили всякие толки, но расписались они тихо. А сестрица Грейс жила в Лондоне, могла и не успеть. Еще раз она приезжала помочь после того, как у Грейс родились близнецы.
– Мисс Аштон знает, что случилось с ее близкими? – осторожно спросил Ратлидж.
– Когда мы помогали ей подняться в спальню, она все беспокоилась и спрашивала Мэри, нельзя ли как-нибудь передать весточку ее сестре Грейс – она, мол, не хочет, чтобы сестра беспокоилась. А я тогда еще спросил: «Какой Грейс?» – потому что решил, что она имеет в виду Саттертуэйтов с фермы «Колокол». Их старший сын взял себе жену из Карлайла, а мисс Аштон вроде сказала, что приехала из Карлайла. Когда она сказала, что ее сестра Грейс Элкотт… поверите ли, у меня мурашки по спине побежали! Как будто меня окунули в ледяную воду. Нет, я ничего ей не сказал… Да и что тут скажешь?