Хлеб сатирика
Шрифт:
Ранним воскресным утром я ехал пригородным поездом от поселка завода «Электросталь» до города Ногинска. Поезд остановился у промежуточной станции. В вагоне стали появляться новые пассажиры. И в этом не было ничего выдающегося. Но вот одно появление, по правде сказать, меня несколько озадачило. Довольно молодая на вид гражданка не вошла, а буквально впорхнула в вагон. Причем впорхнула не через дверь, а в окно. Вначале казалось, что юная путешественница решилась на столь рискованный шаг из-за боязни не попасть на поезд. Но увы… На конечной остановке наша незнакомка опять выпорхнула через окно.
Может быть, найдутся люди, которые объяснят этот случай экстравагантностью характера. На мой взгляд, тут дело в другом — неуважении к элементарному порядку.
Для удобства сообщения созданы мостовые и тротуары. И естественно, что автомобилисты мчатся по мостовой, а пешеходы шествуют по тротуару. Но оказывается, для поддержания порядка на улице недостаточно было лишь четко обозначить, где находится мостовая и где тротуар. И тогда были введены светофоры, установлены специальные переходы, где пешеходы могут пересекать улицы и площади и где водители обязаны тормозить. Все эти правила несложны и легко усваиваются даже пятилетним ребенком, о них постоянно напоминают световые сигналы, указатели, трафареты на асфальте. Почему же некоторые пешеходы с независимым видом шагают через улицу, где им вздумается? Почему у нас бытует выражение «газовать», рожденное практикой шоферов-лихачей, для которых ничего не стоит проскочить через перекресток, несмотря на запретительный знак светофора?
Против окон моей квартиры расположена почта. У ее входа разбита цветочная клумба. Большая клумба четырехугольной формы. Почта открывается в девять часов утра, и я обычно вижу, как направляются сюда первые посетители. Вот идет пожилая женщина с посылкой в руках. Ей тяжело нести посылку, но она старательно обходит клумбу. Юный филателист, решивший спозаранку справиться о том, не продаются ли какие-нибудь новые марки, поступает по-иному. Он пересекает клумбу наискосок, благо уже до него кто-то проложил здесь тропинку прямо к почтовому входу.
В наших городах становится все больше скверов. Но присмотритесь внимательно к этим зеленым квадратам. Там и сям они обезображены небрежными пешеходами. И тут не надо, как в известной песне, спрашивать:
— Куда ведешь, тропинка милая?
Все ясно без слов. Такие самочинно проложенные тропинки ведут обычно к магазину или аптеке, газетному киоску или трамвайной остановке. Чтобы попасть в перечисленные пункты, не повреждая растений, надо сделать несколько лишних шагов по асфальту. Но как раз эти несколько шагов для людей, не привыкших считаться с общепринятыми правилами, и бывают самыми трудными!
Практикой установлено, что если курить в зале кинотеатра, то продукт курения — махорочный и папиросный дым — затемнит экран, и тогда лицо вашего любимого киногероя не будет таким ярким и впечатляющим, каким хотелось бы его видеть. И все же, сидя в клубном зале во время киносеанса, вы замечаете, как то в одном, то в другом углу вспыхивают папиросные огоньки каких-то неистовых курильщиков.
Опыт показал, что во время поездки в трамвае, автобусе или троллейбусе целесообразно входить в заднюю дверь, а выходить через переднюю. Не знаю, может быть, по этому поводу даже были проведены научные исследования и сия истина непреложно доказана с помощью каких-то сложных формул и теорем. Во всяком случае, сомневаться в ней не приходится. Но, несмотря на это, мы ежедневно сталкиваемся в троллейбусе с людьми, отчаянно стремящимися выскочить именно через заднюю дверь. Сталкиваемся не в переносном, а в прямом смысле этого слова.
Кажется, ясно, что если в читальном зале библиотеки вести громкие научные дебаты или горячий обмен мнениями по поводу вчерашнего футбольного состязания, то из чтения не будет никакого толку: шум рассеивает внимание, и, выражаясь научно, усвояемость материала затрудняется. Почему же в отдельных читальных залах понадобилось учредить штат специальных работников для поддержания тишины и порядка?
Есть правила писаные и неписаные. Последние обычно соблюдать труднее, чем первые.
В самом деле, невозможно заготовить сто тысяч табличек для стадиона в Лужниках с такой даже очень лаконичной надписью: «По сиденьям не прыгать». И нельзя оправдывать именно отсутствием таких табличек массовое прыганье по лавкам, которое можно наблюдать здесь по окончании каждого матча.
Обычно принято не делать надписей на стенах, пускай даже очень остроумных. К услугам человека, желающего высказать пришедшую ему в голову оригинальную мысль в письменной форме, всегда есть лист бумаги, тетрадь, блокнот. И управляющие домами правильно поступают, не вывешивая в подъездах таких объявлений: «На стенах не писать!» Это само собой разумеется. И, тем не менее, стены в подъездах очень многих домов испещрены самыми различными надписями, подчас малопристойного характера.
В доме, где я живу, есть лифт. Таблички с перечислением этажей в лифте были сделаны из картона. Какие-то не в меру резвые шалуны спичками выжгли все таблички до одной. Тогда вместо них установили медные таблички. Но те же прелестные создания, вооружившись острым инструментом, тщательно выскоблили каждую надпись, воспроизведенную на меди сложным фотомеханическим способом.
Чтобы таких вещей не было, надо с малых лет приучать человека соблюдать неписаные правила общежития.
Находясь в Праге, я видел, как один гражданин пребольно отшлепал своего шестилетнего сынишку. Сначала мне стало жалко малыша, а потом я решил, что экзекуция учинена правильно: малыш загрязнил садовую скамью. Я уверен, что после такого строгого внушения указанный малолетний гражданин Чехословацкой Социалистической Республики на всю жизнь запомнит, что на скамью, предназначенную для сидения, нельзя вставать ногами.
Пусть поймут меня правильно: я не за истязание детей. Но некоторые твердые понятия и правила надо вкладывать в их умы в совершенно непререкаемой и категоричной форме. И, конечно, воздействовать на ребят личным примером, не устраивать лазейки в правилах, обязательных для всех.
Если внимательно осмотреться вокруг, то нетрудно заметить, что мы дружно скапливаемся у касс магазинов и театров, у газетных киосков, на автобусных остановках. В таких случаях каждый из нас становится в очередь и считает справедливым, если на ожидание у него уходит пять-семь минут. Но вот вы находитесь в театральной раздевалке после окончания спектакля. И видите небольшую стайку людей, которых работники гардероба обслуживают вне очереди. Сначала вам кажется, что это одевается какая-то приезжая делегация. Но нет, не похоже. В этой стайке собрались разные люди и, одевшись, уходят поодиночке. Одно лишь их объединяет: у каждого из них вы видите в руке бинокль. Оказывается, что человек, взявший на вешалке эту принадлежность, имеет право получить свою одежду без очереди. Почему? Думается, что ни один даже самый мудрый театральный администратор не сможет дать на этот вопрос сколько-нибудь членораздельный ответ.
Вы стоите в очереди у кассы магазина и видите, как некая гражданка с ребенком на руках получает чек раньше вас. И вы не протестуете, потому что гражданке тяжело, потому что ее питомец уже сотый раз категорически повторяет одно и то же слово: «Тпруа!». Это настойчивое желание симпатичного бутуза совершить небольшую прогулку по свежему воздуху вполне законно, и его нужно уважать. Но разве можно уважать неписаное правило, введенное в некоторых магазинах, когда правом внеочередного обслуживания в продовольственном магазине пользуется гражданин, покупающий водку или вино! Какова морально-этическая основа этого правила?