Хлеб великанов
Шрифт:
Она крикнула в дверь:
— Мэри, принеси чай, — и вернулась на место.
— О, Нелл, дорогая, я почти жалею, что ты приехала — ты такая изящная, эффектная, ты напомнила мне о том, как раньше было весело. Теннис, танцы, гольф, вечеринки.
Нелл робко сказала:
— Но вы счастливы…
— О! Конечно. Мне просто нравится поворчать. Джек очень мил, и дети тоже, но иногда — ну, слишком устаешь, чтобы кого-нибудь еще и любить. Кажется, все бы отдала за кафельную ванную, соль для ванны, горничную, которая расчесала бы мне волосы, и чудную шелковую
Она засмеялась.
— Расскажи мне что-нибудь, Нелл. Я так от всего отошла! Когда нет денег, не удается держаться на уровне. Я никого из наших не вижу.
Они немного поболтали об общих знакомых. Одни женились, другие ругаются с мужьями, третьи обзавелись ребенком, а четвертые замешаны в ужасном скандале.
Подали чай: нечищеное серебро, толстые ломти хлеба с маслом. Когда они заканчивали, кто-то открыл своим ключом входную дверь, и из холла донесся раздраженный мужской голос:
— Амелия, ну куда это годится?! Я просил сделать всего одну вещь, а ты забыла. Посылку так и не отнесла Джонсам, а ведь обещала.
Амелия выскочила в холл, оттуда послышалось быстрое перешептывание. Она ввела мужа в гостиную, и он поздоровался с Нелл. Из детской опять донесся рев.
— Придется сходить, посмотреть, что с ней, — сказала Амелия и торопливо вышла.
— Что за жизнь! — сказал Джек Хортон. Он все еще был красив, хотя и в поношенном костюме и с брюзгливыми складками возле рта. Он засмеялся. — Вы застали нас в неудачный момент, мисс Верикер, но у нас всегда так. В эту погоду мотаться в поезде туда-сюда очень утомительно, придешь домой — и тут покоя нет!
Он снова засмеялся, будто шутил, и Нелл из вежливости тоже. Вошла Амелия с ребенком на руках. Нелл собралась уходить, они проводили ее до двери. Амелия просила передать привет миссис Верикер и помахала рукой.
У калитки Нелл обернулась и поймала выражение лица Амелии — голодный завистливый взгляд.
Сердце у Нелл упало. Неужели таков неизбежный конец? Неужели бедность убивает любовь?
Она шла по дороге к станции и вдруг услышала голос, которого не ожидала:
— Мисс Нелл, вот чудеса!
К обочине подкатил «роллс-ройс», за рулем сидел Джордж Четвинд и улыбался.
— Слишком хорошо, чтобы быть правдой! Я увидел девушку, со спины похожую на вас, решил притормозить, чтобы увидать лицо, а это вы собственной персоной! Вы в город? Тогда садитесь.
Нелл послушалась и села рядом с водителем. Машина плавно заскользила, набирая скорость. «Божественное ощущение, — подумала Нелл, — ленивая роскошь!»
— И что же вы делали в Илинге?
— Навещала друзей.
Движимая неясным побуждением, Нелл описала визит. Четвинд слушал с сочувствием, покачивал головой, продолжая мастерски вести машину.
— Да, неважно, — сочувственно сказал он. — Знаете, мне больно думать об этой бедной девушке. Женщины заслуживают того, чтобы о них заботились, окружали вещами, которые им нравятся.
Он
— Я вижу, вы расстроены. У вас доброе сердце.
Нелл посмотрела на него, и теплое чувство шевельнулось в ее груди. Ей нравился Джордж Четвинд. В нем было что-то доброе, надежное, сильное. Ей нравилось его лицо, словно вырубленное из дерева, и седеющие виски. Нравилось, как прямо он сидит и твердо держит руль. Вот человек, который справится с любыми неожиданностями, на которого можно положиться. Всю тяжесть он примет на свои плечи. О да, ей нравился Джордж Хорошо встретить такого человека в конце утомительного дня.
— У меня что, галстук сбился набок? — вдруг спросил он.
Нелл засмеялась.
— Я уставилась на вас? Извините.
— Я почувствовал ваш взгляд. Что вы делали — измеряли меня?
— Вроде того.
— И нашли страшно неподходящим?
— Нет, совсем наоборот.
— Не надо говорить любезности, вы этого не думаете. Я так разволновался, что чуть не столкнулся с трамваем.
— Я всегда говорю то, что думаю.
— Вот как? Странно. — Голос его изменился. — Тогда я вас кое о чем спрошу, давно собираюсь. Здесь не совсем подходящее место, но я хочу сделать решительный шаг здесь и сейчас. Вы выйдете за меня замуж, Нелл? Я этого очень хочу.
— О! — вздрогнула Нелл. — О нет, я не могла бы…
Он бросил на нее короткий взгляд и слегка притормозил.
— Вы в этом уверены? Конечно, я стар для вас.
— Нет, что вы, не в этом дело.
Улыбка скривила его рот.
— Я лет на двадцать старше вас, Нелл. Даже больше. Это много. Но я честно верю, что мог бы сделать вас счастливой. Как ни странно, я в этом уверен.
Нелл молчала минуты две. Потом слабым голосом сказала:
— О, но я в самом деле не могу.
— Отлично! На этот раз вы говорите не так решительно!
— Но я правда…
— Пока больше не стану вам надоедать. Будем считать, что на этот раз вы сказали «нет». Но вы не всегда будете говорить «нет», а Нелл. Я могу долго добиваться того, чего хочу. Придет день, и вы ответите «да».
— Нет, не придет.
— Придет, дорогая, придет. Ведь у вас никого нет, да? А, я знаю, что нет.
Нелл не ответила. Она не знала, что отмечать. Мама не велела рассказывать о помолвке.
Но в глубине души ей было стыдно.
Джордж Четвинд весело говорил на отвлеченные темы.
Глава 7
Для Вернона август сложился совсем иначе. Нелл с матерью были в Динаре. Он писал ей, она ему, но ее письма почти ничего не говорили о том, о чем ему хотелось узнать. Она весело проводит время, решил он, и наслаждается без него, хотя она и скучает по нему.
Работа, которую выполнял Вернон, была чисто рутинной, она не требовала умственных усилий, нужна была только аккуратность и методичность. И его мысль, которую ничто не отвлекало, обратилась к тому, что составляло тайную любовь Вернона, — к музыке.