Хлеба кровавый замес

Annotation

Эта книга – правда о том, какой была невыдуманная афганская война. Правда без прикрас ради зрелищности и динамизма выдуманной "картинки". Это компиляция из подлинных характерных эпизодов тех сражений, сложившихся в единый сюжет. Она для читателей, кто любит и ценит жизнь с настоящими радостями и трагедиями, и болью – всей целостностью, как оно есть в действительности. Про мужественных людей, вверивших Провидению свои жизни. Об отношениях в экстремальных обстоятельствах, героизме духа под ежедневным давлением смертельной угрозы. Описываемые события – это картина жизни в чрезвычайных военных

обстоятельствах. Итак, идёт огромная колонна. Она тянет зерно, муку и прочую гуманитарку в осаждённый душманами район. Боевые подразделения в драматичных схватках обеспечивают безопасность по очень протяжённому маршруту. А враг стремится уничтожить конвой всеми возможными подлыми средствами. Но даже в том смертельно опасном месте, и в то кровоточащее время, есть шанс для любви Мужчины и Женщины.

Леонид Шевцов

Глава 1. Орёл

Глава 2. Последний день ожидания

Глава 3. Начало операции

Глава 4. Трагедия в кишлаке

Глава 5. Подрыв 301-го

Глава 6. Огненный мешок

Глава 7. Первая ночь на боевых. Организация охраны

Глава 8. Ужин в летучке

Глава 9. Второй сон Шаховского

Глава 10. РОП[14] седьмой роты

Глава 11. Ночная атака на РОП

Глава 12. Ликвидация позиции душманов

Глава 13. Допрос пленного духа

Глава 14. Трагичная обыденность войны

Глава 15. Погребение душмана

Глава 16.Короткое эпичное прикосновение

Глава 17. Поминание погибших. Откровения комбата

Глава 18. Третий сон Шаховского

Глава 19. Утро после ночного боя

Глава 20. Очередная «предбоевая ситуация»

Глава 21. Утренний выход на блок

Глава 22. Бой возле кишлака

Глава 23. Неизбежный финал

notes

1

2

3

4

5

6

7

8

9

10

11

12

13

14

15

16

17

18

19

20

21

22

23

24

25

26

27

Леонид Шевцов

Хлеба кровавый замес

Ночь прошла, а день приблизился:

итак отвергнем дела тьмы

и облечемся в оружия света. Послание к Римлянам. Глава 13, стих 12

Глава 1. Орёл

В бездонном ясном небе парил одинокий орёл. Степенно, не взмахивая крыльями, а лишь двигая несколькими невесомыми пёрышками, он менял свое положение в воздушных потоках и то взмывал вверх, то опускался вниз. Его величественный полёт властно приковывал к себе внимание и завораживал.

Орёл в этом чарующем полёте скорее был похож на посланника свыше, чем на летающего хищника. Эта огромная и тяжёлая птица парила в небесной выси, словно под воздействием некой мистической силы.

Вот такая эклектика – картина была классическая, пейзажная и сюрреалистичная одновременно. Что называется – все тридцать три удовольствия сразу. Описывая круги, орёл мог наблюдать огромное скопление крупных объектов неведомого ему предназначения – БМП, БТРов, танков и другой боевой техники.

Вопреки отсутствию в них жизни, те железные коробки гремели и скрежетали, урчали и рыкали, как неведомые звери. Возле них суетились мелкие существа немного крупнее архара, на двух ногах и одинакового окраса – это были военнослужащие в полевой форме.

Его полёт был исполнен хищного предвестия неминуемого события – чьей-то жертвенной смерти ради его орлиной жизни. Он, одинокий и гордый, зависший над боевой техникой оперативной группы, напоминал в своём ритмичном, целенаправленном движении некоего назначенного свыше наблюдателя.

Внизу, под парящим орлом, по грунтовой дороге, постоянно утыкаясь в солдат, совершенно не обращающих на машину внимания, двигался БТР под номером «300» с экипажем, сидящим сверху. Водитель сигналил и стремился продавить себе дорогу, но получалось плохо: вся территория «стойбища» была нарезана на установленные участки земли для стоянки ротных колонн, и они на этой земле чувствовали себя полноправными хозяевами.

Все те подразделения были «чужие» для экипажа 300-го, и их бойцы крайне неохотно уступали ему дорогу, хотя сама та грунтовка проходила сзади общего построения машин и лишь разделяла стоянку с известной по человеческим потребностям санитарной зоной.

Один из солдат, сидящий на броне 300-го и не опалённый ещё ни разу пороховыми дымами боёв, сказал:

– Им это чё-то совсем не нравится, что мы тут едем… Когда они хезать[1] шастают.

Своей наблюдательностью «блеснул» башенный пулемётчик, который недавно прибыл в часть после учебки вместе с другими молодыми. К нему прижилась кличка «Молдаван», потому что был он типичным представителем своего народа: по-детски наивным, неунывающим и юморным, добродушным, дружелюбным парнем.

Водитель Женя, молодой, беззлобный и располагающий к себе киргиз с ухватками опытного воина и почему-то бледной для азиатов кожей ответил:

– Я не Дембель Неизбежный, чтобы всем нравиться, – при этом звучали нагловатые и дерзкие нотки старослужащего солдата, но как-то наигранно, не по-настоящему.

Бойцы рассмеялись. А другой молодой – Вася, родом из Москвы, также необстрелянный, попытался сыграть в «бывалого» и брякнул:

– Ага, и не пузырь водяры, чтоб всем наливать.

Но шутка не задалась – рано по срокам службы было так шутить, поэтому смеха не вызвала.

Женя, как старший и опытный солдат, постарался в меру сил показать масштабы «служения Родине»:

– Вот, Вася, ты хоть знаешь, сколько нужно служить до дембеля? Точно только. С точностью до каждой минуты до «Великого Дембеля»? Вот сколько два года в минутах?

Вася задумался над темой, стал в уме пытаться высчитать хотя бы приблизительно.

– Точно не знаю… Много… тысяч сто… больше? – прикинул Вася с его математическими московскими способностями.

– Ответ неверный! Ничего ты не знаешь! Это потому, слоняра[2], что тебе ещё пахать и пахать до Дембеля Благословенного. Ты всех тонкостей этой службы совсем не догоняешь. Что тебе о дембеле думать? Рано ещё! Ты долг Родине не отдал, только кашу жуёшь казённую на халяву. Вот послужишь с моё, вот тогда научишься Родину любить, разгильдяй! Будешь каждую минуту высчитывать до своей московской жизни кучерявой…