ХМАРА
Шрифт:
-Ложись!
– кричу я, одновременно уходя вправо и вверх по склону. Пулеметная очередь, распоровшая воздух, неприятно ударила по ушам. Я, продолжая бежать, оглядываюсь назад. Слава богу, "личняк"* уже рассыпался в разные стороны. Шедшие в замыкании откатываются за спасительную стену леса, а на поляне остаются только часть центра группы и наша головная тройка. Упавший на спасительную землю, Рогозов поднимается и, пригнувшись, бежит в сторону небольшого бугра.
-Перекатом!
– кричу я, совершенно забыв, что с висящим за его плечами РД* этого действа сделать практически невозможно. Женька петляет, и в прыжке достигает спасительного укрытия. Слава богу! Всё это происходит в какие-то доли секунды. Время растянулось, словно висящая над бездной паутина. Пули свистят где-то позади, пролетая над головами пытающихся найти укрытие бойцов. Продолжаю бежать. В голове калейдоскоп мыслей, соображалка работает с неимоверной быстротой. Зло просчитываю варианты. Было бы выгоднее, да и безопаснее уйти еще правее, незаметно перейти дорогу и осторожно выйти противнику в тыл, но сколько времени на это уйдет? Двадцать минут? Полчаса? Этого времени у меня нет, нет даже лишнего мгновения, за которое
-Так вам, гадам!
– последняя из цензурных мыслей, пронесшихся в моей голове за время, пока я "разряжал" свой магазин.
Автомат лязгнул затвором, оповещая о закончившихся патронах, как раз в тот момент, когда над моим плечом прошла длинная автоматная очередь и, срубая ветви кустарника, находившегося за спиной, полетела дальше. Теперь настала моя очередь зарываться в землю и ныкаться. Я рухнул на дорогу, и тут же вокруг забились фонтанчики разрываемой пулями земли. Стреляли почти в упор с противоположной стороны дороги из-за густо поросшей молодыми деревьями обочины. Задом, задом, извиваясь, словно змея, уползаю назад под спасительный полог леса. Прижатые мной "чехи" тоже опомнились и присоединились к так удачно промазавшим в меня собратьям. Похоже, теперь все стволы смотрят в мою сторону.
Шуп, пум, бум, шлеп, фить, по асфальту, по ветвям, по камням, словно крупные капли дождя шлепают, цокают, шуршат пули. Ощущение еще то, словами не передать.
-Уф!
– как ушат холодной воды, вылитой на разгорячённое тело. Дрожи нет, а дух захватывает. Всё, всё, задом, задом за обочину. Вот блин, магазин из разгрузки вывалился, кажется пустой, потом заберу, попозже, если получится... Вот ведь гады, так и бьют сразу с двух направлений! Можно подумать, я единственный, по кому можно стрелять. Фонтанчики земли брызжут по всей дороге. Наверное, со стороны даже красиво. Эти, что за дорогой, совсем наглость потеряли! Сколько до них метров-то: двадцать пять - тридцать?! Ну, суки! И я- то хорош! Увлекшись, не заметил, как в двадцати метрах выползла другая шайка-лейка. Старею. Магазин, выпавший из разгрузки, так и лежит на колющемся под пулями асфальте, не до него.
-Ух!
– секунду на то, чтобы перевести дух. А теперь, где тут у меня "эфочка"?* Вот она ребристенькая, вот она зелёненькая! Чеку нафик, и граната, брошенная со всего размаха, улетает к моим оппонентам. Через несколько секунд доносится грохот её разрыва. Осколки летят во все стороны. И тут же еще один взрыв совсем рядом. А это уже кто-то из чехов попытался достать меня из подствольного гранатомёта. Тщетно! Сквозь ветки кустарника ВОГ* до меня не долетит... ...надеюсь. До слуха донеслись звуки разгорающегося боя. Вот ведь гады, решили, что сумели меня прижать и вновь сосредоточили огонь по группе. Да уж фиг вам! Хотя они в чем-то правы. С этой позиции я не смогу держать на коротком поводке тех "правоверных", что стреляют по группе. Стоит мне только высунуться, и меня просто расстреляют ушлые товарищи, сидящие напротив. Надеяться, что они будут постоянно мазать - не стоит. Значит, дорогу надо переходить, и чем быстрее, тем лучше. Только оттуда можно будет прижимать противника, не став при этом мишенью для "чехов", находящихся рядом. Эх, где наша не пропадала! Как жаль, что взял с собой всего пяток гранаток! Но кто знал, что всё обернется именно так? РГДешка* кажется такой легкой, почти невесомой, чека в руке, граната в полете. Практически одновременно со взрывом рывком вскакиваю и рву через дорогу, последние метры преодолевая в стремительном прыжке. Словно вратарь, бросающийся за мечом, кидаюсь в яму обочины и, разбрасывая всем телом сырую липкую грязь, облегченно перевожу дух. Запоздалые пули, выпущенные противником, не приносят мне ни малейшего вреда. И всё, что им удаётся сделать - это срезать пару веток над моей головой. Автомат в глине, руки в глине, всё в глине! Провожу пятерней по лицу, пытаясь нанести на морду лица хоть какую-то маскировку. Затем, чтобы сволочи не подумали, что сумели меня зацепить, приподнимаюсь, опершись спиной о рюкзак и, почти не целясь, даю две короткие очереди по противнику. В ответ боевичьё вновь переносит весь огонь на мою персону. Пули над головой засвистели без перерыва. Судя по усилившейся стрельбе со стороны группы, противника мне прижать удалось. Наши палят из подствольников. Несколько ВОГов, перелетев дорогу, взорвались за обочиной. "Живчики", что сидят совсем рядышком, оживились, и сразу три автомата заговорили по мою душу. Выпущенные ими пули по большей части застревают в стволах деревьев или проносятся высоко над головой, но пара- тройка пулек распороли плоть ветвей совсем рядом. Я вновь, в который уже раз, мысленно выругался, недобрым словом помянув и себя, и свою безалаберность, и даже не сделавшего ничего плохого замкомандира роты, рассоветовавшего брать подствольник. Будь он у меня, можно было бы кое-кого прижучить, не поднимаясь из уютной канавки. Что ж, придется рискнуть, двинуть вперед, гранатами уничтожить засевшего напротив противника и выйти в тыл тем, кто изначально сидел в засаде. Кто не рискует - тот не пьет шампанского! Но умереть просто так - глупо, непрофессионально и... не хочется.
Как бы мне сейчас не помешал боец, находящийся рядом! Вдвоём всё это можно было бы провернуть гораздо успешнее! Выбить, обойти, уничтожить... Как красиво звучит! Впрочем, сделать всё это реально и одному. Тем более, что противник явно трусит. Я каким-то звериным чутьем чувствую страх, исходящий от сидевших напротив меня бандитов. Самое смешное, что, кажется, именно я - причина этого страха. Мой маневр был столь внезапен, что буквально ошеломил их! И теперь они не знают, откуда ждать появления других разведчиков: справа, слева, сзади. Боевики даже не могут отойти, не рискуют перейти дорогу, ведь она находится под моим контролем! А вот если меня зацепит, тогда расклад станет совсем другим! Противник поймёт, что с фланга ему уже не угрожают. И эти четыре гада, что сидят сейчас рядышком, перейдут ленту асфальта и окажутся прямо над распластавшимися внизу разведчиками. От тех, с которыми наши ребята перестреливаются сейчас, наших худо-бедно прикрывает земляная насыпь, оставшаяся, скорее всего, от какой-то старой, уже давно никем не езженной и потому заросшей травой, дороги. Группа ведёт бой, доразвернувшись влево, и главная дорога у нее, практически, с правого фланга. Стоит только противнику выйти в этом месте, и она окажется не защищенной - стреляй - не хочу. Мне просто необходимо, чтобы кто-то из бойцов пришел сюда. Чтобы кто-то прикрыл меня. Как жаль, что у меня в первые секунды боя не было времени напиночить кого-нибудь из головной тройки, увлечь за собой...Что ж, стоит попытаться сделать это сейчас!
-Рогоз, ко мне!
– сквозь грохот боя кричу я, но мой голос, как и ожидалось, потонет в тумане. Но надо действовать! Разряжаю еще один магазин, вставляю в автомат новый и выкладываю перед собой две "эфки"*.
Не успела первая граната взвиться в вохдух, как вслед за ней отправляю вторую. Один взрыв сливается со вторым в протяжный рокот. Одновременно со взрывами вскакиваю на ноги и броском преодолеваю разделяющее меня и противника расстояние. Выскакиваю на небольшой бугорок в готовности расстрелять оставшегося в живых противника, но стрелять не в кого. Пять "чехов", разбросанные взрывами, уже никогда никому не причинят вреда. Перевожу дыхание и, осторожно высунувшись из-за кустов, стреляю по основной части противника. Успеваю свалить двоих, прежде чем они понимают, откуда по ним сыплются выстрелы. Крики, стоны, ответная пальба. Пригнувшись, меняю позицию, сокращая расстояние, разделяющее меня с противником. Патронов все меньше. Последняя граната с разогнутыми усиками ждёт своей очереди. Тяжело дыша, выхожу за спины противника и бросаю гранату. Взрыв. Бегу вперед, на бегу расстреливая растерявшихся, обезумевших бандитов. Пулеметчик, откинувшись на спину и подняв над собой пулемет, дает длинную очередь в мою сторону. Падаю на землю и всаживаю в "чеховскую" грудь полдесятка пуль. Снова вскакиваю. Не успевший перезарядить автомат, здоровенный, безбородый араб бросается на меня с ножом, но мне не до сантиментов! Одной пули хватило, чтобы здоровяк рухнул как подкошенный. Еще один "чех" падает, едва высунувшись из-за лежавшего вдоль дороги бревна. Останавливаюсь, чтобы перевести дух. Кажется, всё! Рукавом вытираю выступивший на лбу пот, маскхалат насквозь мокрый. Трупы, кругом трупы. С десяток неподвижных тел распласталось на залитой кровью земле. Но я не вижу среди них главного, не вижу Хайлулы! Медленно начинаю поворачиваться, слышу хруст гравия, раздавшийся сзади, и шестым чувством угадываю: за спиной он - Хайлула.
-Стой как стоишь, собака!
– в голосе бандита не слышится торжества, только ненависть и животный, почти суеверный ужас, сотрясающий его тело.
– Ты сейчас умрешь!
– хриплый крик растворяется в придорожном кустарнике, и я чувствую, как напрягся вражеский палец, нажимающий на спусковой крючок. Единственное, что мне сейчас хочется -это, умирая, успеть прихватить с собой и этого гада! Я начинаю разворачиваться, когда до моего слуха доносится звук спускаемого бойка. Всё, кранты... Но выстрела нет. Что??? Я поворачиваюсь лицом к противнику, и мой взор фиксирует растерянный взгляд бандита, расширенными глазами взирающего на свое оружие. Его дрожащие пальцы отстегивают магазин - он пуст. Ладонь разжимается, магазин летит вниз, а пальцы, доселе сжимавшие его, начинают судорожно шарить по разгрузке, но магазинов с патронами в ней нет. Они остались там - на окраине каменистой пустоши. "Чех" с остервенением отбрасывает ствол в сторону и обречёно поднимает руки. Мне не о чем с ним говорить, нечего обсуждать. Грохот выстрела - и на лбу Хайлулы появляется маленькая розовая отметина. Капелька крови, скользнув вниз, пробегает по носу и теряется в грязно-черной бороде бандита. Я сажусь на землю, спиной к бревну и достаю из разгрузки зеленую ракетницу...
-Что ж... А знаешь, Иов, мне было даже весело!
-Но наши планы...
-Иов, наши планы тем и хороши, что имеют свойство рано или поздно сбываться, это лишь вопрос времени.
-Но, Владыка, - голос старого Лорда дрогнул, - Вы же знаете: на этот раз все несколько иначе...
-Да я знаю, времени у нас действительно мало, но его достаточно, вполне достаточно.
-Но, может, всё же озаботимся поиском нового "Повелителя тьмы"?
– склонив голову, вкрадчиво предложил Лорд и застыл в покорном ожидании.
Прежде чем ответить, владыка помедлил, затем всё так же молча поднялся со своего кресла и уже уходя, бросил покорно дожидавшемуся ответа собеседнику:
-Хорошо, вот ты и займись этим. Но не стоит торопиться, не стоит...
"Чех" - чеченский боевик.
Эмир - здесь главарь районной группировки боевиков.
Б/З - боевое задание.
Крайний (день) - в армейском спецназе слово "последний" не употребляется.
Морпехи - морские пехотинцы.
Кирдан Корабел - персонаж из произведений Дж. Р.Р. Толкиена.
Два "двухсотых" - двое убитых.
РЛС - радиолокационная станция.
Групник - командир разведгруппы спецназа.
Разгрузка - специальный жилет для ношения боеприпасов.
БЧС - боевой численный состав.
АКС - автомат Калашникова складной.
Алга - вперёд.
ПЗРК - переносной зенитно-ракетный комплекс.
РД - рюкзак десантника.
РР - рюкзак рейдовый.
Личняк - личный состав.