Хоббит, или Туда и обратно (пер. Рахманова Наталия)
Шрифт:
День медленно клонился к вечеру. Гоблины снова скопились в долине. Туда же примчалась стая прожорливых варгов, а с ними – дружина Болга, гоблины громадного роста, все как один со стальными ятаганами. Мало-помалу начали сгущаться сумерки; а нетопыри все кружили над головами эльфов и людей, жадно впивались в поверженных, высасывали кровь. Бард, оборонявший восточный отрог, медленно отступал, а военачальники эльфов столпились возле своего короля на южном отроге близ сторожки Враньего Пика.
Вдруг
По склону покатились пущенные гоблинами камни, но гномы легко увернулись, подбежали к обрыву, с которого река низвергалась в Дол, и ринулись в бой. Волки и всадники падали под их топорами. Торин своей секирой наносил чудовищные удары; казалось, никто и ничто не может пред ним устоять.
– Ко мне! Ко мне! Эльфы и люди! Ко мне, мои родичи! – кричал он, и голос его сотрясал землю, точно пение рога.
Воины Даина откликнулись на призыв первыми. Следом за ними устремились люди, не слушая криков Барда, умолявшего остановиться, а с другой стороны двинулись эльфы-копейщики. Гоблинов смяли, их трупы усеяли Дол, варги разбежались. Торин пробился к дружине Болга, однако до предводителя гоблинов добраться не сумел. За его спиной, вперемежку с гоблинами, лежали и гномы, и люди, и веселые эльфы, которым еще жить бы да жить. Наступление захлебнулось. Отряд Торина был слишком уж малочисленным, и некому оказалось прикрыть его с флангов. Вскоре Торина окружили со всех сторон; куда ни глянь, всюду виднелись лишь морды гоблинов да оскаленные пасти вернувшихся за добычей волков. Дружина Болга с воплями обрушилась на гномов, будто морской прибой – на песчаный берег. Помочь им никто не мог, ибо сеча закипела с новой силой, и с обоих отрогов людей и эльфов потихоньку оттесняли вниз.
Бильбо глядел на все это, и сердце ему щемила тоска. Он находился на Враньем Пике вместе с эльфами – в основном из-за того, что оттуда было легче удрать, а еще потому, что в нем проснулся-таки дух Старого Тука и он твердо решил, буде случится такое, до конца защищать короля эльфов. Гэндальф тоже находился там – сидел, глубоко задумавшись, словно готовясь в последний раз сотворить что-нибудь магическое.
Гибель казалась неизбежной. «Гоблины захватят ворота, – думал Бильбо, – а нас всех перебьют или возьмут в плен. Ну как тут не заплакать! А я-то радовался, что все кончилось! Уж лучше бы старина Смог остался жив – тогда никто не посмел бы покуситься на его сокровища. Бедный Бомбур, бедные Фили с Кили, и Балин, и все остальные! Бедный Бард, бедные люди, бедные эльфы! Бедный, бедный я! Сколько песен сложено о всяких битвах, и в них даже поражения описаны так красиво. А тут – брр! И во что я только ввязался?»
Ветер на миг разорвал облака, и на западе мелькнул алый проблеск заката. Бильбо глянул в ту сторону и вдруг увидел такое, от чего сердце едва не выпрыгнуло у него из груди. С запада приближались птицы!
– Орлы! – закричал хоббит. – Орлы летят!
Зрение редко подводило Бильбо. То и вправду были орлы, мерно, величаво взмахивавшие крыльями. Они слетались к Горе со всех гнездовий севера.
– Орлы! Орлы! – вопил хоббит, пританцовывая от возбуждения и размахивая руками.
Эльфы не могли видеть Бильбо,
– Орлы! – еще раз крикнул Бильбо. Тут ему на голову свалился камень, он со стоном упал навзничь и потерял сознание.
Глава XVIII
Возвращение
Бильбо очнулся и увидел, что вокруг никого нет, а он лежит один-одинешенек у подножия Враньего Пика. Над ним раскинулось стылое безоблачное небо. Холод пробирал до костей, однако лоб хоббита пылал жаром.
– Что со мной стряслось? – пробормотал Бильбо. – Ладно, потом разберемся. По крайней мере, к павшим героям меня уже не припишешь. Ничего, с этим можно и не спешить.
Он сел и скривился от боли. Потом посмотрел на долину. Там громоздились горы трупов, среди которых, как показалось Бильбо, бродили эльфы. Он протер слезящиеся глаза. Так и есть. Вон и лагерь, в долине, цел и невредим. А кто там суетится у ворот? Похоже, гномы восстанавливают стену. Но почему тихо? Где радостные клики, где песни? И тишина какая-то неприятная – печальная, горестная.
– И все-таки мы победили, – проговорил Бильбо, ощупывая голову. – Вот только какой ценой?
И тут он увидел человека, который поднимался вверх по склону.
– Эй! – закричал хоббит срывающимся голосом. – Эй! Какие вести?
– Что за писк среди камней? – сказал человек, останавливаясь рядом с Бильбо, но явно его не замечая.
Бильбо вспомнил о кольце.
– Да уж, – пробормотал он. – У всего есть свои недостатки. Если бы не колечко, я бы спал уже в теплой постельке! Это я, Бильбо Торбинс, товарищ Торина! – воскликнул хоббит, торопливо сдергивая кольцо с пальца.
– Вот хорошо, что ты нашелся. Тебя уже обыскались. Решили было, что ты погиб, но Гэндальф, маг, сказал, что в последний раз слышал твой голос на Враньем Пике. И меня послали проверить, для очистки совести. Ты сильно ранен?
– Кажется, меня шмякнуло по голове, – признался Бильбо. – Но на мне был шлем, да и голова у меня крепкая. В общем, ничего, только ноги не идут.
– Я отнесу тебя в лагерь. – Человек подхватил хоббита на руки.
Он шагал быстро и уверенно. Вскоре Бильбо очутился в Доле. У шатра его встретил Гэндальф с перевязанной рукой. Даже маг не сумел избежать ранения; что уж говорить о тех, кто был в гуще битвы.
При виде Бильбо лицо Гэндальфа просветлело.
– Торбинс! – воскликнул он. – Провалиться мне на этом месте. Жив, курилка! А я уж гадал, не кончилось ли твое везение. Без тебя же тут столько всего случилось! Ну это потом, новости потерпят. Пошли, тебя тут очень ждут. – Маг взял хоббита за руку и ввел в шатер. – Слышишь, Торин! Я его привел.
В шатре и вправду лежал Торин Дубовый Щит, весь израненный; на земле валялись его продырявленные доспехи и зазубренная секира. Когда Бильбо приблизился, гном поднял голову.
– Прощай, добытчик! – промолвил он. – Я ухожу в палаты ожидания, к своим предкам, и не вернусь, покуда мир не возродится. А коль скоро я оставляю здесь все свое богатство – там оно ни к чему, сам понимаешь, – я хотел бы расстаться с тобой по-дружески, взять обратно свои слова и извиниться.
Опечаленный Бильбо опустился на одно колено.