Хочу быть богатой и знаменитой
Шрифт:
Приехав, не торопясь добрались до небольшой уютной комнаты. Уложив спящее чудо на тахту, снял с нее кроссовки. Завозилась, устраиваясь поудобнее, но так и не проснулась.
Вспоминал, как она улыбалась и иногда причмокивала, как будто пробовала что-то вкусное во сне. Такая кроха. Поднимался с нею на руках на четвертый этаж и не сбил дыхания, она совсем ничего не весит. А ножка какая. Как будто бы еще в детском отделе обувается ребенок.
Только это не ребенок, в том все и дело. Шумно выдохнул и взъерошил волосы. Это маленькая женщина, которая своей женственности еще не осознает, и не знает, насколько притягательна в очаровании своей искренности и естественности. Этот маленький непосредственный
Стукнула дверь. Вошел Александр Иванович.
— Сань, давай домой, надо переодеться и умыться, Алешку ищи и поехали. Нормальные китайцы прилетят часам к четырем. Еще бы успеть передохнуть, а то наделаем дел с бессонной-то головы.
Александр Иванович распахнул дверь в комнату отдыха и замер на пороге. В кресле, лицом к диванчику сидел его старший сын и не спускал глаз со спящей Регины. Лицо Алексея отражалось в стекле шкафа, и, глядя на сына, отец понял очень многое. Что ж, подумал он, добро пожаловать в семью, Регина Александровна. Только «пожалует» ли эта умная, красивая женщина, вот этого он сказать не мог. Слишком уж много тайн она хранит. Справится ли с ними сын? Удастся ли ему зажечь такой же огонек в душе этой женщины, какой он зажег много лет назад в сердце их матери? Господи, помоги, не оставь моего детища в своем попечении!
— Сынок, — Александр Иванович положил руку ему на плечо, — поехали, переоденемся и позавтракаем.
— Спасибо, пап, что заказал ей завтрак.
На столике стояли накрытые крышками блюда, контейнеры, в упаковке лежала одноразовая посуда, термос с напитком стоял на полу.
— А это не я. Брата благодари.
Алексей поднялся, проморгался, похлопал по карманам пиджака руками, достал ключи от машины.
— Идем, Санька нас ждет, — отец тронул своего отпрыска за плечо, — ключи в карман верни, машину здесь оставим, на дежурке поедем. Ночь не спали, какой из тебя водила? Время хоть и раннее, а все равно, надо поосторожнее с этим делом. В городе молодых, да сопливых развелось — море. Безмозглые родители надарят скоростных машин своим безголовым чадам, они и носятся. Друг перед другом выделываются или перед девкам форсят. Бьются — немеряно. Похоронят дружка, а все одно настаются, как оголтелые, — отец ворчал, спускаясь по лестнице, внимательно наблюдая за сыновьями.
Оба высокие, плечистые, как говаривала его покойная бабка, приятной мужской наружности. Оба с двумя дипломами: Саня фармацевт и маркетолог, Алешка — анестезиолог-реаниматолог и менеджер. Оба поработали на земле, с нуля открыли каждый собственное дело. Подмогнуть пришлось деньжатами на первых порах, но потом все вернули до копейки — принципиальные, видите ли.
Александр Иванович вспомнил жену. Он часто разговаривал с ней в своих мыслях. Рассказывал, советовался. Вот и сейчас обратился к ней:
— Посмотри, Веруся, какие у нас мальчишки выросли. Эх, Веруся-Веруся. Почему же так получилось? Почти тридцать лет прошло, а все как вчера. Вера Ильина — краса, гордость и надежда российской, тогда советской вирусологии. За ней ухаживал молодой профессор Ухоловцев, а увел Верочку Санька Белояров. Как-то к слову пришлось, спросил: почему? Неужели такая любовь вдруг расцвела, что все остальное, что предлагал профессор, вместе со своей рукой
Мягко хлопнула дверь автомобиля, и мужчина вынырнул из своих мыслей.
— А где Ромка? Он вроде бы приехал, — Александр Иванович не торопясь усаживался на переднее пассажирское сидение машины.
— Леш, они когда заявились?
— В два. Сразу с документами в финотделе с Моисеичем засели и двери заперли. Братик телефон не берет. Прислал СМС-ку.
Мужчина повернулся к сыновьям, что расположились на заднем сидении:
— И что там, нарыли что?
Саня, копавшийся с ремнем безопасности, буркнул:
— Отвали!
— Что значит «отвали»? Ты как с отцом разговариваешь?!
Тот поднял голову и обиженно проговорил:
— Пап, я тебе Ромкин ответ сказал, он это не тебе написал, а мне.
— Значит, роют еще.
Алексей повернул голову к брату:
— Сань, спасибо, что Регине завтрак организовал.
— Это не я. А что, там было что пожрать?
— Сын, что за слова такие: пожрать! Там было что поесть. Ресторанный вариант подачи блюд клиенту. Все горячее на металлических тарелках под большими стеклянными колпаками. Тарелки с толстым дном, чтобы дольше не остывало, колпаки тоже с толстой стенкой. И клеймо такое характерное на посуде. Где-то я такое уже видел: на щите виноградная гроздь, подвешенная на копье, а внизу, кто-то из кошачьих лежит, то ли барс, то ли ягуар. Красиво так смотрится, как герб. Надо бы и нам такую же символику придумать. Не герб, конечно, не дворянской породы мы, но для фирмы надо бы покумекать. Пусть орготдел этим займется. Алексей, слышишь?
— Понял, передам. Как все это дело с китайцами закончится, так и передам.
Алексей пребывал то ли в смятении, то ли в недоумении. Его терзало любопытство и проклевывающаяся ревность: кто заказал для Регины еду? В конторе были только мужики. Крошка Тошка — не в счет, она спала. Старому китайцу не до Регины, ему бы с детьми разобраться. Отец? Он себя забыл накормить, а тут Регина — нет, не он, сам же и сказал об этом. Не Саня. Кто у нас остался? Тетя Валя, что ли? Ага, она и какой-то дорогущий ресторан, как раз по ее совковым замашкам. Она обед-то с собой всю жизнь в железной коробочке носит, что отец ей еще из ГДР привез. Кто еще?
— Пап, а кого ты еще кроме Ромки и Моисеича позвал?
— Никого не звал больше. Не надо никому ничего знать. Меньше народу, целее будем.
Алексей был в смятении: кто?! Кто это был?! В одном он был уверен, это был мужчина, причем не просто мужик, а заботящийся о ней, о его Регине. Только вот он чуть не пропустил одно важное для себя слово «моя». Моя Регина. И осознав это вздрогнул, в беспокойстве уставившись в окно.
Доехали до дома. Автоматические ворота открывались не быстро.
— Все, мальчики, я в душ и спать. До двух меня не трогать. Ирину Павловну не гнобить за овсянку и тушеные овощи.
ГЛАВА 8
А женщина стояла у окна то про себя, то вслух твердила:
— Хочу быть богатой и знаменитой!
Регина проснулась от умопомрачительных запахов. Открыла в недоумении глаза и увидела довольную физиономию Тимура. Он сидел в пододвинутом к диванчику кресле и помахивал стеклянной крышкой.
— Как ароматы?