Хочу быть богатой и знаменитой

Мальцева Ольга

Было слышно, как открывается пачка сигарет, щелкает зажигалка и как громко и долго она выдыхает — женщина закурила.

— Дети есть дети. Они разные. В основном уже с младших классов нацелены на конкретную специальность и, что называется, пашут. Основная программа, плюс дополнительные предметы, без которых в Кембридж или Сорбонну не поступить. К этому прибавьте все возможные развивающие программы: музыка, танцы, спорт, стихосложение, рисование — они элита. А были и такие как Вова Кабанов.

Еще один шумный выдох:

— Вот,

можете посмотреть на фотографию. Мы каждый год фотографировали детей. Смотрите, справа второй. Это и есть Вова.

Владимир остановил запись.

— Там хариус, наглый, высокомерный, самоуверенный. Помнишь Сережу Смайловского, которого вымазали в смоле и вываляли в перьях однокурсники? Этот номер два: я король, все остальные грязь под моими сапогами. Значок на груди у него приметный: вы — рабы, я — ваш господин.

— Ясно. Давай дальше.

Снова зазвучал женский голос.

— Вова встретил меня около школы и заявил, что вместо него ЕГЭ будет писать его верный раб.

— А вы, уважаемая, Инна Александровна, об этом нашем маленьком секрете станете молчать, — сказало это маленькое мерзавчество.

— Иначе вашу доченьку выпрут из нашей школки за аморальное поведение. Все уже знают, как она была изнасилована моим отцом, — он засмеялся гаденько так, явно получая от этого извращенное удовольствие.

— А почему вы не обратились в правоохранительные органы?

Голос Владимира звучал удивленно.

— Да не было никакого изнасилования! И быть не могло! У меня дочь — пловчиха. Рост два ноль семь. Она мастер спорта. А Кабанов старший ростом в сто шестьдесят не впишется. Если Лера в уме и твердой памяти, дай Бог, чтобы она его даже при такой попытке не жулькнула поплотнее, он же не поднимется после этого.

Женщина засмеялась:

— Слухи сынок, конечно, распустил. Вот тогда мы решили, как говорит нынешняя молодежь, линять надо отсюда. Я стала готовить отступление. Пользуясь хорошим расположением нескольких родителей, протолкнула Леру в школу олимпийского резерва. Туда эти сволочи уже не дотянутся. Сама уехала в Рейкьявик в школу при русскоговорящей общине.

Снова послышалась сигаретная затяжка.

— Мальчика он привел более чем странного. Одет чисто, но до того бедно, что просто слезы из глаз. Посадили его на экзамен, а он взял и заполнил бланк на имя Эммануила Пряхина. А мы и «не заметили». Четыре экзамена он сдал на четыреста баллов без двух или трех — у учителей шок. Пришел получать сертификат, я поинтересовалась, где такие знания получил. А он ничего не сказал, только головой покачал.

Еще одна затяжка.

— После разбирательство было, скандал. Но мальчик исчез. А все, кто из учителей в этом участвовал, не только уволились буквально на следующий день, но и покинули страну. Вот так мы помогли, я надеюсь, что помогли, умному и перспективному ребенку. И мне ничуточки не стыдно.

Запись закончилась.

— Как тебе?

— Мда. Не поверил бы.

Только слышал я про этот скандал. Помнишь маленького плешивого мужика, он которого несло какой-то дрянью.

— О! Оксана его обзывала «навозная куча»!

— Это было как раз чуть более трех лет назад. Он просил взять дело о мошенничестве с ЕГЭ. Потом отказался. А мы все гадали, в чем причина. А она вот какая, оказывается.

— Таким образом, все у нас сходится. Эмику полных восемнадцать. Минус три курса. Пятнадцать.

— Тимур Дамирович, у нас выпадает год или чуть больше перед ЕГЭ.

— Вот и займитесь с Оксаной. Все равно нужно выяснить.

— Понял. Сделаем.

Регина вышла из подъезда своего дома, улыбаясь мыслям, и сразу же случилось несколько событий. Возле подъезда, гася высокую скорость, попытался затормозить черный джип, только большую тяжелую машину инерция унесла намного дальше. Следом же к подъезду мягко подкатила машинка класса люкс, приоткрылась дверь и знакомый голос проговорил:

— Регина Александровна, а я за вами, меня Александр Иванович прислал, — за рулем сидел Степа Лезин — личный водитель Александра Ивановича.

Регина села в машину и обеспокоенно спросила:

— Случилось что?

— Да вроде нет. Надо только на почту заехать, тут доверенность, — водитель подал папку с бумагами.

— И что, мы прямо сейчас съездим?

— А есть другие пожелания?

— Других пожеланий нет. Только давай остановимся за углом, в «Конфетти» заглянем, хочу своих ребят вкусненьким чем-нибудь угостить.

— На мой взгляд, вкуснее мяса еще никто ничего не придумал. Хотя они еще малыши, им и вправду чем-то сладким мозги надо питать.

Собеседники рассмеялись, и машина плавно влилась в транспортный поток.

Витрина кондитерской потрясала своим роскошным оформлением. Тортики и тортильи, чизкейки и панкейки, пирожные и кусочки нарезанного пирога, печенье, мармелад и пастила, и что-то еще неведомое и все такое притягательное даже для самого взыскательного покупателя.

Регина вышла из машины и вошла в двери. Степан внимательно наблюдал за тем, что происходит в магазине, и пропустил момент, когда туда вошел светловолосый молодой мужчина. Водитель не удивился появлению рядом с Региной нового лица. Увидев рядом черный джип, тихонько ругнулся на себя и легко взбежал по ступеням.

Девушка стояла рядом с прилавком, держа упакованный в прозрачный контейнер тортик. Мужчина настойчиво пытался его забрать и в чем-то Регину убеждал. Когда к этой парочке подошел Степан, блондин грубо схватил ее за руку, чуть выше локтя и поволок к кассе.

— Что происходит, Регина Александровна?

— Не знаю, и ничего не понимаю. Этот человек говорит, что он мой муж, но он даже на него не похож. Мой муж считается безвестно отсутствующим уже больше четырех с половиной лет!

Степан вежливо попросил: