Хочу быть богатой и знаменитой
Шрифт:
А этот стоял и улыбался, засунув руки в карманы брюк.
— Теперь ты от меня никуда не денешься, пока не расскажешь, кто устроил это идиотское похищение, и что было потом. Мы же перепугались до смерти! Потом искали вас!
Похищение. Он знает про похищение. Значит это либо однокурсник, а она его просто не узнала, либо… А вот про второе «либо» было просто страшно подумать. И она решилась.
— Простите, я не узнала вас. А прочитать табличку на кабинете не успела.
— Ты всегда была сторонницей правил. Садись уже, посетительница. Лер,
— Простите, но я не Лера.
— Погоди, если ты не Лера, значит ты — Ника? Лерина родная сестра, и ты специализировалась по цивилистике, правильно?
А Наташа не знала, что и сказать. Кивнула. Она был так растеряна, комкала в руках ручки сумочки и смотрела с ужасом на собеседника.
— Ника, да Извеков я! Женя Извеков! Помнишь, как на экзамене по гражданке, ты за меня задачу решила, а я тебе ведро яблок принес? А Колька Забродин яблочко об штаны потер и дал его Катьке Пареновой, та откусила и завизжала — оттуда червяк на нее смотрел! Помнишь?
Вероника смотрела на него глазами полными ужаса.
И тут он кое-что понял. Быстро взял что-то из выдвижного ящика, рассовал по карманам и подал ей руку.
— Вставай, поговорим в машине.
Она соскочила так, что тяжелый стул грохнулся об пол и почти закричала:
— Я никуда с вами не поеду! Я лучше уже умру! Сама! Я не могу больше так! Господи, за что ты так с нами! Мы ни в чем не виноваты, Господи!
Как говорил его сосед, вот тут мужик растерялся. Извеков редко видел женские слезы, а чтоб еще и вот с такими эмоциями, причитаниями, как будто в доме покойник, такого ни разу. Он за всю жизнь никогда не сталкивался с подобным, и как себя вести в этом случае не знал совершенно. Не придумав ничего лучше, сгреб ее в охапку, прижал к себе и зашептал в макушку:
— Тихо, тихо, маленький. Все будет нормально, мы обо всем поговорим, я тебе клянусь, все устроим и разрулим. Не плачь. Обязательно всех победим, все будет хорошо и не надо бояться. Тихо, тихо, успокойся.
Он слышал, что истерика гаснет, судорожные всхлипы почти прекращаются. Немного отстранил ее от себя, посмотрел в лицо:
— Давай вытрем слезки, и пойдем уже. В ботанический сад хочешь? Там такие пироги с картошкой пекут, такие же, как в наше время. Хочешь, газировки купим? У меня в машине даже пачка салфеток есть. Пошли-пошли.
В тот же самый момент Александр Иванович потерял и.о. начальника орготдела Рощину. Полина Платоновна ушла к стоматологу, спросить не у кого. А орготдел закрыт.
Переговоры проходили легко, потому, что их готовили почти семь месяцев, закончились около часа назад, где он ее видел мельком. Она была озабочена и предельно собрана. А сейчас куда-то подевалась. Настроение генерального портилось, накатывало раздражение. Ткнул в кнопку интеркома:
— Стража, Рощина где?
— Вышла в шестнадцать двадцать, ключи сдала.
— Что потом? Из вас надо все вытягивать?!
— Пошла в сторону автобусной остановки. Больше видеокамера ничего не зафиксировала.
— Понял. Спасибо.
Куда
Хлопнула дверь, вошла Полина Платоновна и услышала рык генерального:
— Полина! Рощина где?!
Секретарь в недоумении подняла брови:
— Рощина в аэропорт и в таможню поехала, насчет документов узнавать.
— Каких документов? — Тон стал много спокойнее.
— Подарки итальянцам приготовили? Приготовили. А как они их будут через границу перевозить, не подумали, Вороновой во время не сказали. Поэтому Наталья поехала с таможней разбираться и со всем остальным. А что, сильно нужна?
— Сильно, — сказал шеф и громко хлопнул дверью.
Через пару тройку секунд дверь опять распахнулась:
— Если она по служебным делам поехала, почему на автобусе? У нас что, машины перевелись или Русанов опять перед молоденькими выкаблучивается?! Завгаром быть надоело?!
Двери снова закрылись. Полина Платоновна с опаской смотрела туда и ждала. Дождалась. Двери снова рывком распахнулись:
— Я в аэропорт. Сегодня не вернусь! Все завтра!
Рычание САМОГО слышал весь этаж. Пока шел к лестнице, ни одному сотруднику в голову не пришло высунуть нос навстречу разъяренному чем-то директору.
В аэропорт добирались через пробки, какие-то переходы, переезды, заторы и аварии. Водитель за всю дорогу не проронил ни слова, молчал и Александр Иванович. Подъехали к зданию аэровокзала в тот момент, когда какой-то мужик выводил Наташу, всю в слезах, обнимая ее за плечи, уговаривая, вытирая ей щеки. Они сели в машину и поехали.
Шеф скрипнул зубами:
— За ними, только осторожно.
Водитель про себя засвистел, но команду выполнил в точности. Приехали в ботанический сад. Эти двое купили пирогов, газировки, нашли скамейку, сели и начали есть.
Александр Иванович ничего не понимал. Он видел, как на Наташу смотрел мужик, но так смотрят на хорошую знакомую, на сестру, в конце концов, на жену друга. Не было здесь никакого подтекста. Потом и вовсе случилось что-то непонятное. Она расстегнула сумочку и достала оттуда паспорт, подала ему. Он прочитал его от корки до корки, посмотрел на нее и протянул красную книжечку назад.
Белояров не знал, что и подумать. Прекрасно видел, что она расстроена, а мужик ее утешал, но что все это значит? Он вышел из машины, тихонько пробрался по газону и присел под кустом с другой стороны лавки.
А Женька Извеков был доволен. Они действительно приехали в ботанический сад, ели пироги, запивали газировкой. Сидел, жевал, наблюдая за Никой, и удивлялся: что ж я за идиот? Такую девушку упустил. Женился на Таньке Коляде и много это счастья принесло? Вот надо было кого в жены брать! Ее так приятно кормить, утешать и очень хочется защищать. «И это хотение ты удовлетворишь, по ходу, в самое ближайшее время», — он это уже понял.