Хочу тебя в жены
Шрифт:
Вздрагивает. Ох как же она дергается. Опять стояк оживляет. Девчонка хнычет, а у меня все мысли опять вокруг траха вертятся. На «Кобру» и то плевать.
– Хорошо, что ты выбрал такое имя для нашего сына, - глазищами сверкает.
Дышит. Часто-часто. Сопли глотает. Губы облизывает. А я каждое движение ловлю. Как дебил. Надо проблему решать. Врагов гасить. Но пусть весь чертов мир подождет. Когда она так близко. Снова близко. Очень. Чую. Чувствую. Будто преграда рухнула. Сейчас.
– Нравится? – усмехаюсь.
– Безумно, - тоже улыбается.
Обнимает
– Знаешь, что самое подозрительное? – брови хмурит. – Врач сказала, после твоей гибели я должна отдать распоряжения охране и слугам. Там разные пункты, вроде бы нет ничего особенного. Но сам факт. С чего они взяли, будто твои слуги станут слушать меня? Вот и я поняла, там точно есть шпионы. Ну агенты «Кобры». Должны были просочиться. Иначе такое не объяснить. Почему твои люди вдруг начнут подчиняться женщине? Ладно, еще простые слуги. Однако речь и об охране. Мне кажется, лучше проверить абсолютно всех. Только плохо представляю, как именно вычислить, кто виноват?
– Проверка никогда лишней не будет, - отвечаю. – А так – ты не женщина. Ты моя жена. Марианна Дудаева. Нет ничего странного в том, что здесь все тебе покорятся, когда я помру.
– Нет, пожалуйста, не говори так.
Головой вертит. Нервно. Пальцы к моим губам прикладывает. Рот в одну тонкую линию зажимает. Дрожит. Негодует прямо. Заволновалась вся.
– Не хочешь быть хозяйкой?
– Не хочу тебя терять.
– А свалить мечтаешь, - кривлюсь. – Только и приглядываешься, как бы поскорее отсюда сдернуть. Зайка. Зайчишка. Никак не напрыгаешься. Не набегаешься. Еще не устала свои следы путать?
– Устала, - сглатывает. – Очень. Но у меня не было выбора. Пришлось сбежать. И в первый раз. И потом… а теперь вообще все очень сильно запуталось.
– Давай распутаем, - предлагаю прямо. – Почему со свадьбы умчала? Почему до сих пор рвешься прочь? И не надо звездеть про подохшую любовь. Перегорела и прочая хренота. Забудь. И раньше не повелся. Теперь точно не поведусь.
– Это сложно объяснить.
Глаза прячет. Напряг ощущаю.
– По порядку пойдем, - говорю я. – Моя первая жена. Смена религии. Липовая связь с кланом Ахметова. Трындеж Зураба про пацанскую школу. Часть из этих проблем уже давно решены. Часть – еще разрешим. Но затык ведь в другом был. В чем?
Вскидывается вся. Взглядом прожигает. Трясется.
– Я бежала, чтобы защитить важного человека, - выпаливает она.
– Кого?
– Родственника, - горло прочищает. – Близкого родственника.
Так и думал. Только все равно ни черта непонятно. Как это связано? Какой резон от побега? Шантажировали? Прессовали? Суть ускользает. Не просекаю фишку.
– Я не могла оставить его. Мне казалось, я поступаю правильно, когда защищаю этого человека. Но чем больше времени проходило, тем сильнее все запутывалось. И теперь я даже не знаю, как тебе объяснить. Трудно понять, откуда начать.
– Это твой брат?
– Нет.
Ресницы
Что там у них в семействе за драма? Не выкупаю тему.
– Выкладывай, - говорю.
Ладони ее накрываю. Пальцы переплетаю. Сжимаю.
– Не могу, - бормочет она. – Сначала нужно решить другой вопрос. «Кобра». От них идет главная опасность.
– Черт, да как это связано?
– Боже, ты меня убьешь.
Смеется. Надрывно. Истерически.
– Узнаешь – убьешь. И даже про врагов забудешь. Озвереешь. На месте прикончишь. Но я смерти не боюсь. Страшно, что дальше будет. Как он… как ты… как вы поладите. И как сумеешь защитить.
– Ты чего несешь?
Мрак сгущается. Смеркается.
Встряхиваю девчонку.
– Трахалась? – спрашиваю. – С ним?
– Нет, конечно! – вскрикивает, глаза вылупливает и губы кривит. – О чем ты вообще думаешь? В нас одна кровь течет.
– Да хрен разберет, - скалюсь. – Говори прямо. Хватит дерьмо в ступе толочь. Давно пора пояснить, что наворотила. Иначе как я помогу?
– Когда ты забрал меня из дома Тукаева, я больше не могла заботиться о нем. Пришлось связаться с моим другом. С тем, кто устроил первый побег. Ты слышал наш разговор. Ну поймал на горячем.
– Он болен?
– Кто? – еле губами шевелит.
– Дружбан твой точно болен, раз против меня попер. А если вдруг здоров, я ему лично больничку обеспечу. Но вопрос про этого твоего родственника. Почему ты ухаживала? Присматривала за ним. Болеет чем? Инвалид?
– Надеюсь, нет.
В ее глазах вспыхивает дикий ужас.
– Тогда зачем ты возилась? Взрослый мужик. Сам за собой следить не может? Что за хрень? То ты на подхвате, то твой дружок-смертник.
– Пожалуйста, - за плечи хватает. – Поклянись, что ничего плохого ему не сделаешь. Не причинишь никакого вреда.
– Кому?
– Этому другу, - отвечает. – Если он действительно друг. Последние события заставили сильно сомневаться во всех убеждениях.
– Лучше бы за родственника просила, - хмыкаю. – Он реально раздражает. Заставил тебя умчаться неизвестно куда, принудил скрываться от меня.
– Я сама приняла решение, - голову склоняет. – Я виновата.
– Кончай, - за подбородок ухватываю. – В друге почему сомневаешься?
– Дай слово, - чеканит. – Поклянись. Мы проверим все. И если он друг, если стоит на нашей стороне, то наказание отменяется. Ты отпустишь его с миром.
– Валяй.
– Амир, - выдает с нажимом.
– Клянусь я, - обещаю. – Продолжай.
– «Кобра» знает про моего родственника. Попытаются использовать этого человека в своих планах. Как только они поймут, что ты погиб, привезут его сюда. Так обещала женщина-врач. Думаю, это правда, и возможно, мой друг с ними тесно связан, если настолько легко пошел на контакт. А ведь они пробовали его убить. Он чудом выжил. Непонятно, на каких условиях между ними заключен договор.