Ходоки во времени. Многоликое время. Книга 3
Шрифт:
Иван высказался и надолго замолчал, занятый едой. Шилема всё это время сидела палка-палкой, воткнутой в табуретку, – ровно и неподвижно.
– Ты меня осуждаешь? – наконец, спросила она, хотя Иван её деяние в качестве какого-то местного божка и карающей его силы высказался вполне определённо.
– Не осуждаю. Соболезную. Надо же на себя взвалить такой груз, чтобы за всем следить.
Он непонятно почему вспомнил профессора-зануду, эколога, любящего повторять некоторые определения неоднократно. В памяти Ивана осталось несколько его изречений. Он воспользовался одним из них и блеснул им перед Шилемой.
– Такое наблюдение и контроль за чем-либо называется мониторингом… Само по себе дело хлопотное. Разве за всем уследишь? Да плюс ещё воздаяние за содеянное…
Он заметил, что временница смотрит на него, как на человека, несущего с самым серьёзным видом явную абракадабру.
Иван усмехнулся. Ей пятьсот лет, а она не знает, что собой представляет мониторинг. Подумал так и замер. В грудь проник холодок от страшной догадки.
С ним ведь сейчас происходит точно такое же!
Став ходоком, он едва ли дважды брал в руки газету, не говоря уже о книгах. Недосуг. А реальный мир тем временем не стоит на месте. Миллиарды обычных людей, не озабоченных, подобно ему, реалиями прошлого, да и будущего тоже, живут, развиваются, изобретают и открывают что-то новое, впитывают достижения науки и техники. Появляются необычные теории и понятия. И всё это – мимо него…
Его знания, разум, мысли застыли тогда, когда он оторвался ото всего этого. И вскоре кто-нибудь ненароком ему скажет нечто уже обыденное у не ходоков, а он даже не поймёт, о чём, собственно, идёт речь.
– Учитель. Сколько независимого времени прошло после моего первого выхода в поле ходьбы? – неожиданно для себя и собеседников спросил он. – Я что-то стал сбиваться…
Последние слова он произнёс с лёгким конфузом. Одно, что действительно не мог определить этого промежутка времени, а второе, – уж очень удивились его вопросу и Сарый, и Шилема, совершенно несвязанному с предыдущей темой разговора.
– Если по вашему, современному календарю, – Сарый повернулся к красочному листу на стене. На нём, двусмысленно улыбалась полуголая девица и предлагала колготки со словами: – «Хочешь?» Внизу лепились едва заметные столбики помесячных дат, – то скоро уже будет восемь месяцев. А что?
– Да так, – рассеянно проговорил Иван. – Ладно… Скажи, Шилема, а зачем тебе это надо делать? Там, дома?
– Как зачем? Я – воительница!
– Воительница? – Иван поднял брови и переглянулся с Сарыем, пытаясь по его реакции определить отношение к высказыванию Шилемы.
Взгляд Учителя ничего не выражал, наверное, он давно знал о таком статусе временницы. Но Иван-то слышал впервые. Но позже оказалось, что и Сарый не очень был осведомлён о её занятии.
– Против кого же ты воюешь? – без тени сарказма, как можно было ожидать от него, спросил Иван.
– Не против, а за! – с непонятным вызовом звонко сказала Шилема. – За правду, за тех, кого обижают неразумные или позабывшие, кто они есть, правители!
– Понятно, – подумав, отозвался Иван. И продолжил, уже для Сарыя. – Ещё один Радич, но в юбке.
– В штанах. Я тебе уже говорил. Юбку она никогда не носила!
Заметная неприязнь сквозила в высказывании Сарыя. У него даже лицо перекосилось, так отрицательно он настроился против Шилемы. Было за что: обзывает его при Ване Занудой, за стол уселась есть. Могла бы и отказаться, когда Ваня её пригласил…
– А вы думаете отсидеться, когда в мире твориться беззаконие? – воскликнула она. – Зануда этот всегда… – Иван предостерегающе поднял руку. – Не буду! Но ты, КЕРГИШЕТ? Все знают, что с твоим приходом…
– Не все! – перебил её Иван.
Он не хотел выслушивать очередной бред о том, что он должен, обязан, что ему надо бы делать против его воли и желания.
– Не важно! – парировала Шилема. – Все или не все. Но ты, как КЕРГИШЕТ, должен…
– Запомни! Навсегда! Я никому ничего не должен! Я никому, кроме моих Учителей, не обязан!
– И это ты говоришь мне? Да я о тебе знаю всё! – веско сказала Шилема, понизив голос. – И как ты вытаскивал аппаратчиков из прошлого, и как ликвидировал мешок Сола, и как ходил в будущее, и как носил и носишь кое-кого на руках в Кап-Тартар, и как…
– Ты можешь помолчать? – устало спросил Иван.
Шилема стала его утомлять. Пора было решать, что с ней делать.
– К нам кого-то принесло, – недовольно вклинился в разговор Сарый и ревниво осмотрел стол; кормить ещё кого-то он не собирался.
Из комнаты доносился шум.
– Кто там? – крикнул Иван, довольный появлением кого бы то ни было. Вот и причина расстаться с навязчивой временницей.
– А-а. Вы здесь. А я уж думал, никого нет. – Арно вошёл на кухню. – Шилема?!. Здесь?!.
– Как видишь… – неохотно ответил Иван.
Ему почему-то стало неприятно оттого, что Арно знает Шилему, а вот он встретился с ней впервые.
– Уже напросилась?
– Ты знал?
На неприятный осадок накладывалось подозрение.
– Догадывался, но… И что? Уговорила?.. А если не уговорила, – Арно сделал паузу, – то я бы её взял.
Сарый закивал головой.
– С чего бы это? – непритворно удивился Иван, обводя взглядом высокую фигуру Арно с ног до головы. Подозрительность превратилась в уверенность. Иван неприязненно спросил: – Твоя работа?
Арно открыто улыбнулся и, не обращая внимания на вопросы КЕРГИШЕТА, высказанные холодным тоном.
– Не моя, – не переставая улыбаться, сказал он. – Но я с первого дня знал точно, что она тебя достанет. Это же Шилема! Она трёх мужчин стоит! Ты только посмотри на неё непредвзято.
– Насмотрелся уже, – недовольно огрызнулся Иван и нахмурился, отвёл глаза от Арно, чтобы не видеть его светящегося в довольной улыбке лица.
Ему показалось, что все разговоры с временницей, смех Сарыя по каждому поводу в этом разговоре, а теперь предложение Арно, сделанное почти со счастливой улыбкой – всё это походило на плохо отрежиссированный спектакль со случайными актёрами. На роль ответственного критика назначили его. И в этом качестве ему навязывали против его воли признать весь этот балаган за шедевр.