Ходоки во времени. Многоликое время. Книга 3
Шрифт:
Иван нагнулся и потрогал его рукой, вызвав внезапный гнев одного из тарсенов. Он закричал и замахал руками на Ивана. Уже, благодаря лингваму, можно было разобрать, что этого делать нельзя ни в коем случае и пора носильщику убираться вон отсюда.
Прикинувшись провинившимся и прикладывая к сердцу руки, Иван отошёл от круга. При этом он мучительно пытался выловить хотя бы одно знакомое слово из их сочетания, несколько раз повторённого тарсеном вслед за фразами, до того примерно расшифрованными лингвамом.
Брань выходца из другого мира неожиданно выявила его некоторое отличие от людей, замеченное Иваном: несуразно длинная шея, совершенно круглые глаза и прижатые к голове уши, как будто треугольные зубы, делавшие его похожим на какого-то героя мультфильма.
Наконец этот тарсен умолк, с ненавистью посмотрел на Ивана и отвернулся. Другой из них, тот, что сегодня утром выбирал их для работы, тоже сказал, но теперь обращаясь уже ко всем носильщикам. Говорил он на французском, бытовавшим в семнадцатом веке, так что Иван понял его не без труда:
– Завтра… не приходить… Всё.
Мало того, он сделал жест, нарисовав в воздухе указательным пальцем круг. Это тоже был знак, понятный для всех – закругляемся.
Носильщики также знаками выразили сожаление. Тарсены платили хорошо.
У Щенека, в его небольшой каморке, Ивана поджидал Симон. Иван рассказал ему о дневных событиях и подвёл итог:
– Думаю, не сегодня, так завтра их здесь не будет. Уйдут к себе.
– Я такого же мнения, – задумчиво качнул головой Симон.
– Этот круг… Не может ли там быть окно между мирами, – неуверенно предположил Щенек.
– Хотелось бы так думать! – подхватил Иван идею ходока. – Это упростило бы нам задачу.
– Что ты этим хотел сказать? – вскинул на него глаза Симон.
– Ну-у, – Иван ругнул себя за сказанное, так как задуманное им было под силу только ему самому, а так не хотелось этим заниматься. – Пойду, посмотрю. Они вначале должны перебросить в свой мир то, что сегодня накупили. Они, по всему, так и поступают ежедневно в конце закупок. Ведь там у них не было ничего, кроме того, что мы сегодня принесли.
– Так, так, – поощрил Симон. – Но как?
Иван хитро улыбнулся.
– Вот давайте и подумаем сообща, как, – съехидничал Иван, продолжая щериться в улыбке.
– Ты, Ваня, становишься несносным… Ладно. Тебе следует посмотреть, есть ли в окрестностях твоего поля ходьбы для тебя закрытия. И ещё. Ты не обратил внимания на возможность в этом помещении, которое они используют под свой склад, где-нибудь укрыться в реальном времени?
– Наверное, – неопределённо проговорил Иван, запоздало коря себя за то, что не подумал о такой простой вещи, когда был внутри склада тарсенов. Размышляя, он сказал: – Оно довольно большое. Без окон. Стены как будто имеют ниши… Надо смотреть.
– Так, Ваня, – одобрил Симон. – Мы поставим рядом в поле ходьбы кордон из ходоков.
– Мне надо будет пойти за ними? – спросил Иван и опять подумал: – «Ну, куда я лезу?»
Однако им уже владел азарт, заставляя сердце биться чаще и разогревая кровь.
Что ни говори, а тарсены из чужого мира.
Совершенно из чужого!
Если перли – те же люди, проживающие лишь в разных параллельных струях времени, разошедшихся всего веками раньше, то тарсены, по-видимому, откололись слишком давно. Так давно, что эволюция привела уже к отличию их облика от людей Иванова мира. У них, наверное, свои нормы жизни, цели и ценности. По иному построены сообщества разумных; быть может, даже нет стран и городов…
Так интересно на всё это посмотреть. Перливый Лондон стал тускнеть в глазах Ивана.
И другое его подвигало к тому, чтобы ринуться за тарсенами. Правда, он не хотел того признавать, но это возвращалось неоднократно в его помыслы, пока он разговаривал с Симоном и Щенеком. Тарсены – не потомки ли это людей Прибоя? Ветвь тех, освобождённых им самим из тисков Пояса Дурных Веков? За два миллиона лет они могли измениться значительно.
Но тогда получалось, что они далёкие правнуки современных людей, а современные – не от человекообразных приматов, а от них, тарсенов…
Круг замкнулся?!
Если так, то – вот это да!..
И всё это благодаря гению Пекты Великого, создающего сейчас, если рассуждать с точки зрения ходоков, временной канал для спасения соотечественников от исчезновения, загнав их по этому каналу за непреодолимый ни людям, ни природой, покусившейся на их жизнь, Пояс Закрытых Веков.
Но ведь тогда появлялась невероятная возможность пройти по этому кругу!
От начала до конца, которое будет началом!
И здесь сразу возникает вопрос: с чего, вернее, откуда начать? С перливого мира Лондона или от тарсенов? Войти в прошлое из своего или чужого мира?
Всё это промелькнуло в мыслях у Ивана за короткие мгновения, но они заставили его пережить милые его сердцу картины взбудораженного воображения совершить сверхъестественное турне во времени.
Он оцепенел, его остановившийся взгляд был направлен в сторону от Симона. Однако, занятый размышлениями, Учитель не заметил состояния ученика и разрушил нагромождение, возникающих с калейдоскопической частотой в голове Ивана, сцен и видений немыслимого путешествия, отрицая всё только что пережитое Иваном. Он сказал:
– Нет! За ними ходить не надо. Достаточно будет знать координаты этой… лазейки между нами и ими. – Он поскучнел. – По мне, лучше бы её не было. Вообще, я имею в виду. Мы же иногда думаем о них не совсем хорошо. Раз чужие, значит пришли к нам со злым умыслом. Некоторые ходоки так и считают, что именно они, а не перли-самоубийцы виноваты во всех пакостях, чинимых как на дороге времени, так и в реальном мире. Кроме того, многие уверены, что тарсены первыми нападают на ходоков… Да, и что, например, могу думать я, если они на меня напали, считая, что я иду в поле ходьбы один? И будь оно так, не знаю, чем бы для меня та встреча с ними закончилась.