Ходячий замок (илл. Гозман)
Шрифт:
После лестницы начались арки, залы, галереи, коридоры – один за другим. Софи сбилась со счета. У каждой двери гостей встречали разодетые люди в белых перчатках – белых, без единого пятнышка, несмотря на жару! – и допытывались, по какому они делу, а потом вели к следующим разодетым лакеям у следующих дверей.
– Миссис Пендрагон к его величеству! – раскатывались под потолком голоса разодетых.
Примерно на полпути Хоула деликатно попросили подождать здесь. Майкла и Софи принялись передавать дальше. Гости поднялись на следующий этаж, где разодетые лакеи были уже не в красном, а в голубом, и переходили
– Ваше величество, к вам миссис Пендрагон!
И Софи увидела короля. Он сидел – нет, не на троне, а в довольно-таки незатейливом кресле, украшенном единственным золотым листиком, – посреди большой комнаты и одет был куда скромнее, чем его прислужники. Он был совсем один, будто обычный человек. Нет, конечно, сидел он не просто так, а по-королевски, выставив вперед одну ногу, и мог бы считаться красивым – на свой пухловатый и несколько размытый манер, – но Софи показалось, что он довольно моложав и самую малость слишком горд тем, что он король. Софи подумалось, что с таким лицом не годится быть настолько самоуверенным.
– С чем же ко мне пожаловала матушка чародея Хоула? – спросил король.
Тут Софи внезапно осознала, что стоит перед королем, и онемела. Такое чувство, пронеслось у нее в затуманенной голове, что этот человек и нечто огромное и величественное, именуемое королевской властью, – две разные вещи, по странному совпадению оказавшиеся в одном кресле. И еще она обнаружила, что позабыла все те умные и тонкие соображения, которые Хоул велел изложить королю, – все до последнего словечка. Но что-то надо было говорить.
– Он послал меня к вам сказать, что не пойдет искать вашего брата, – промямлила Софи и добавила: – ваше величество.
Она уставилась на короля. Король уставился на нее. Это была настоящая катастрофа.
– Вы уверены? – удивился король. – Когда я беседовал об этом с самим чародеем, он охотно согласился.
Единственное, что Софи помнила точно, – это что она пришла к королю чернить имя Хоула, поэтому она выпалила:
– Он вам солгал! Он не хотел вас сердить! Он от природы увиливатель, если вы понимаете, что я имею в виду, ваше величество!
– И надеется ловко увильнуть от поисков моего брата Джастина, – кивнул король. – Понимаю. Быть может, вы присядете, ведь вы уже немолоды, и изложите мне соображения чародея поподробнее?
В изрядном отдалении от короля стояло второе незатейливое кресло, и Софи с хрустом и скрежетом уселась в него и сложила руки на набалдашнике, как миссис Пентстеммон, надеясь, что это ее поддержит. Но в голове у нее была одна ревущая белизна страха сцены. Софи пришло на ум одно-единственное соображение, и она его тут же и выдала:
– Только трус отправит старую мать просить за себя! Уже по одному этому ясно, что он за человек, ваше величество!
– Да, это необычный шаг, – сурово ответил король. – Однако я дал ему понять, что достойно отплачу за труды, если он согласится выполнять мои поручения.
– Деньги его не заботят, – возразила Софи. – Понимаете, он до смерти боится Болотной Ведьмы. Она его прокляла, и это проклятье только что его настигло.
– В таком случае у него есть все причины бояться, – сказал король, едва заметно вздрогнув. – Прошу вас, расскажите мне еще что-нибудь о чародее.
Еще что-нибудь о Хоуле, в отчаянии подумала Софи. Надо как следует очернить его имя! Но в голове у нее было так пусто, что на какой-то миг ей примерещилось, будто у Хоула вовсе нет недостатков. Какая чушь!
– Что ж, – проговорила она. – Он ненадежен, беспечен, эгоистичен и к тому же законченный истерик. Иногда мне кажется, что если у него самого все идет как надо, то ему ни до кого и дела нет, – и тут я узнаю, что он был ужасно добр к кому-то. Тогда мне приходит в голову, что он добр только тогда, когда ему это выгодно, – и тут оказывается, что он колдует для бедных почти задаром. Не знаю, не знаю, ваше величество. Просто каша какая-то, а не человек.
– Мое впечатление, – кивнул король, – примерно таково: Хоул – беспринципный скользкий тип с бойким языком и светлой головой. Вы согласны?
– Как точно подмечено! – от всей души восхитилась Софи. – Только вы забыли, какой он пустой и…
Она с подозрением взглянула на короля поверх ярдов ковра. Надо же, он и сам готов чернить имя Хоула.
Король улыбался. Это была немного неуверенная улыбка, подобающая скорее тому человеку, каким он был, но не тому королю, каким он должен был быть.
– Благодарю вас, миссис Пендрагон, – сказал король. – Ваша искренность сняла с моей души тяжкое бремя. Чародей чересчур легко согласился отправиться на поиски моего брата, и я было решил, будто снова ошибся и нашел неподходящую кандидатуру. Я боялся, как бы он не оказался либо из тех, кто сам не свой до почестей, либо из тех, кто готов на все ради денег. Но ваши слова доказали, что именно этот человек мне и нужен.
– Проклятье! – закричала Софи. – Он же послал меня сюда объяснить, что все совсем наоборот!
– Вы мне все объяснили. – Король вместе с креслом подвинулся на дюйм ближе к Софи. – А теперь позвольте мне быть столь же искренним, – продолжал он. – Миссис Пендрагон, мне просто позарез нужно вернуть брата. И не только потому, что я люблю его и жалею о той нелепой ссоре. И даже не только потому, что некоторые поговаривают, будто я сам от него избавился, – все, кто нас знает, понимают, какая это глупость. Нет, миссис Пендрагон. Видите ли, мой брат Джастин – блестящий полководец, а поскольку Верхняя Норландия и Дальния вот-вот объявят нам войну, мне без него не обойтись. Понимаете, Ведьма ведь и мне угрожала. А поскольку по данным из всех моих источников Джастин отправился на Болота, я уверен – Ведьма подстроила все так, чтобы я остался без Джастина как раз тогда, когда он мне больше всего нужен. Да и кудесника Салимана, думается мне, она захватила в заложники только ради того, чтобы заманить Джастина. Следовательно, если я хочу вернуть брата, мне нужен весьма разумный и не слишком щепетильный маг.