Ходячий замок (илл. Гозман)

Джонс Диана Уинн

– Ну что вы, не может быть, – пролепетала Софи, стараясь, чтобы ее голос звучал утешительно. Однако если на тебя смотрит кто-то вроде миссис Пентстеммон, заставить свой голос звучать как бы то ни было несколько трудновато.

– Заверяю вас, это так, – возразила миссис Пентстеммон. – Именно поэтому мне так не терпелось встретиться с вами, миссис Пендрагон. Видите ли, Хоуэлл – мой последний ученик и, несомненно, лучший. Когда он прибыл ко мне из какой-то далекой страны, я уже готовилась удалиться от дел. Я была уверена, что сделала в жизни все возможное, воспитав Бенджамина Салливана – которого вы, вероятно, знаете под именем кудесника Салимана, мир его праху! – и обеспечив ему пост придворного

мага. Какое странное совпадение – он прибыл из той же страны, что и Хоуэлл… И тут появился Хоуэлл, и я с первого взгляда обнаружила, что у него вдвое больше воображения и вдвое больше способностей, и хотя, увы, характер у него сложный, я была уверена, что он станет служить силам добра. Добра, миссис Пендрагон. А что же теперь?!

– А что? – туповато повторила Софи.

– С ним что-то произошло. – Миссис Пентстеммон проницательно поглядела на Софи. – И перед смертью я намерена это уладить.

– А что, по-вашему, случилось? – неловко спросила Софи.

– Я полагала, что вы мне это объясните, – отвечала миссис Пентстеммон. – Интуиция подсказывает мне – он пошел по той же дороге, что и Болотная Ведьма. Мне говорили, что некогда она была вовсе не злой, хотя это только слухи: видите ли, она старше нас обеих и колдовством возвращает себе молодость. У Хоуэлла дарование подобного же толка и схожего масштаба. Такое ощущение, что талантливому человеку невозможно удержаться от излишнего, опасного умствования, а это приводит к роковым ошибкам и медленно, но верно толкает на пути зла. Быть может, у вас есть на сей счет какие-то соображения?

В голове у Софи зазвучал голос Кальцифера: «Время показало, что от этого договора нам обоим одно горе!» Несмотря на жару, проникавшую в темную элегантную гостиную сквозь распахнутые за шторами окна, Софи пробрал озноб.

– Да, – кивнула она. – У него какой-то договор с огненным демоном.

Руки миссис Пентстеммон на набалдашнике дрогнули.

– Вот оно. Миссис Пендрагон, вы просто обязаны расторгнуть этот договор.

– Я бы давно это сделала, но как?

– Не сомневаюсь, что материнские чувства вкупе с вашими собственными сильными магическими способностями подскажут вам, как этого добиться, – заверила ее миссис Пентстеммон. – Я присматриваюсь к вам, миссис Пендрагон, с самого начала нашей беседы, хотя вы, должно быть, этого не замечали…

– Заметила, миссис Пентстеммон, – выдохнула Софи.

– …и ваше дарование мне импонирует, – закончила миссис Пентстеммон. – Оно вселяет жизнь в неживые предметы – например, в эту вашу трость, с которой вы, очевидно, беседовали и тем самым превратили ее в то, что люди несведущие назвали бы магическим посохом. Думаю, разорвать договор вам удастся без труда.

– Да, но для этого мне надо знать, каковы его условия, – сказала Софи. – Это вам Хоуэлл сказал, будто я ведьма? Потому что если это он…

– Нет-нет, он мне не говорил. Не надо скромничать. Положитесь на мой обширный опыт, – заявила миссис Пентстеммон. Затем, к величайшему облегчению Софи, она прикрыла глаза. Словно бы потушили слишком яркий свет. – Однако в подобных договорах я не разбираюсь и не желаю разбираться, – добавила она. Трость под ее руками снова дрогнула, словно и миссис Пентстеммон тоже пробрал озноб. Губы старой колдуньи скривились, как будто она случайно раскусила перчинку. – Но теперь я понимаю, – проговорила она, – что случилось с Болотной Ведьмой. Она тоже заключила договор с огненным демоном, и с течением времени демон одержал над ней верх. Демоны не различают добра и зла. Однако их легко соблазнить сделкой, если предложить им нечто ценное, нечто такое, что есть только у людей. Это продлевает жизнь и человеку, и демону, а человек присовокупляет магические способности демона к своим

собственным. – Миссис Пентстеммон снова открыла глаза. – Это все, что я слышала и могу рассказать, – подвела она итог. – Разве что позволю себе дать вам совет разузнать, что именно демон получил. А теперь я вынуждена проститься. Мне надо отдохнуть.

И словно по волшебству, а может, и правда по волшебству, дверь отворилась, и появился паж, готовый проводить Софи к выходу. Софи была откровенно счастлива, что можно наконец уйти. К этому времени она едва не извивалась от смущения. На пороге она обернулась, чтобы еще раз взглянуть на прямую окостенелую фигуру миссис Пентстеммон, и задумалась: удалось бы старой колдунье огорчить ее, если бы она, Софи, и вправду была старенькой матушкой Хоула? Наверное, да, решила Софи.

– Снимаю шляпу, – пробормотала она себе под нос. – Ведь она была учительницей Хоула не день и не два, и он это выдержал!

– Сударыня? – навострил уши паж, решив, что Софи обращается к нему.

– Я сказала – идите по лестнице помедленнее, а то мне за вами не поспеть, – заворчала на него Софи. Колени у нее подгибались. – Вы, мальчишки, вечно куда-то несетесь, – добавила она.

Паж медленно и предупредительно повел ее вниз по сверкающим ступеням. По дороге Софи поняла, что достаточно оправилась от сокрушительного воздействия личности миссис Пентстеммон и способна обдумать, что же та сказала. Та сказала, что Софи – колдунья. Как ни странно, Софи смирилась с этим открытием без всякого труда. Это объясняет популярность некоторых шляпок, заключила Софи. Это объясняет воздыхателя Джейн Ферье, графа Как-его-там. Возможно, это объясняет и ревность Болотной Ведьмы. У Софи появилось такое чувство, словно она давным-давно это знает. Просто раньше она думала, что старшей из трех сестер магических способностей не полагается. Летти гораздо лучше разбиралась в подобных делах.

Тут она вспомнила серый с алым костюм и едва не свалилась с лестницы от волнения. Это ведь она наложила на него приворот. Она так и слышала собственное бормотание: «Девушки так и сбегаются, да?» Вот они и начали сбегаться. Этот костюм и приворожил Летти тогда в саду. И хотя вчера он был замаскирован, но свое воздействие на мисс Ангориан тоже наверняка оказал.

Мамочки, ужаснулась Софи. Выходит, я взяла и собственными руками удвоила количество разбитых сердец! Нужно как-то вытряхнуть Хоула из этого наряда!

Сам же Хоул в упомянутом костюме поджидал ее вместе с Майклом в прохладной черно-белой передней. Увидев, как Софи ковыляет по ступеням вслед за пажом, Майкл встревоженно подтолкнул Хоула.

Чародей погрустнел.

– Что-то вы, кажется, устали, – заметил он. – Думаю, визит к королю лучше отменить. Пойду сам, извинюсь за вас и заодно очерню собственное имя. Скажу, что вы приболели из-за моей склонности к злым чарам. Судя по вашему виду, это недалеко от истины.

Софи, разумеется, вовсе не рвалась встретиться с королем. Но она подумала о том, что говорил Кальцифер. Если король велит Хоулу отправиться на Болота и Ведьма его схватит, Софи больше никогда не станет молодой.

Она замотала головой.

– После миссис Пентстеммон король Ингарии наверняка покажется мне совсем заурядной особой, – сказала она.

Глава тринадцатая, в которой Софи чернит имя Хоула

Когда они добрались до дворца, Софи снова стало нехорошо. Сияние множества золотых куполов слепило ее. К парадному входу вела длинная лестница, а на ней через каждые шесть ступеней стояли солдаты в алых мундирах. Бедные мальчики, ведь их вот-вот солнечный удар хватит, думала Софи, поднимаясь мимо них по лестнице. Она нащупывала тростью ступени и отчаянно задыхалась.