Хоккейная сделка

Граната Кристен

Его брови сходятся на переносице.

— Мне так жаль, Ария.

— Пожалуйста, не извиняйся. Все в порядке.

— Это не твоя проблема. Джулиана — моя ответственность. Я должен быть с ней.

— Эй, хватит. Не загоняйся. Дерьмо случается. Я держу все под контролем.

Он зажимает переносицу.

— Она спрашивала обо мне?

— Спрашивала, но я ее приободрила, — я закусываю нижнюю губу. — У нас был интересный разговор.

— О, да? Какой?

Я почесываю шею.

— Она,

может быть, попросила стать ей мамой.

Его лицо вытягивается от удивления.

— Правда?

Я киваю.

— Я сделала все, что могла, но, возможно, тебе стоит с ней поговорить.

Его взгляд уходит куда-то за пределы экрана, и я понимаю, что он укрывается в своей голове, полной беспокойства.

— В детстве я хотела, чтобы у меня был такой папа, как у моих друзей. Черт, я даже хотела, чтобы у меня была такая мама, как у них, — я выдавливаю безрадостный смешок. — Я знаю, каково это — чувствовать себя аутсайдером. Чувствовать, что отличаешься от всех остальных, что у них есть какое-то преимущество перед тобой.

Александр хмурится.

— Ты до сих пор так себя чувствуешь?

— Думаю, это чувство никогда не проходит до конца, ощущение, что ты упускаешь что-то важное. Любопытство по поводу того, какой была бы моя жизнь сейчас, если бы была другая семья. Но я ничего не могу с этим поделать, поэтому напоминаю себе, что семья — это не самое главное в жизни. Не менее важно найти удивительных друзей и построить жизнь, которую любишь.

Он молчит некоторое время.

— Я ненавижу, что мать Джулианы ушла от нее.

— Но это лучше, чем оставаться рядом и быть ужасной матерью.

Его брови взлетают вверх.

— Это действительно хороший довод.

— Я прочитала несколько статей о том, как говорить с ребенком о родителе, который ушел. Могу прислать ссылки, если хочешь, — я смеюсь. — Эти мамские блоги очень полезны.

— Мамские блоги?

— Судя по всему, мамы собираются в интернете и болтают о материнстве. Они задают вопросы, и все высказывают советы и идеи.

На его губах играет насмешливая ухмылка.

— Зачем ты читаешь мамские блоги?

Я фыркаю.

— Потому что я понятия не имею, что, черт возьми, делать. Сегодня все блевали. Это как сцена из «Изгоняющего дьявола». Я не знала, что считается слишком высокой температурой или нужно ли везти твою дочь в больницу. На прошлой неделе, когда тебя не было, мне пришлось гуглить: «Что делать, если какашки синие?», потому что Джулиана показала свои какашки, и они были синими. Оказалось, они были синими из-за красителя в глазури на кексе, который она ела в школе.

Александр смеется, зажмурившись.

— Мне пришлось гуглить множество таких вопросов. Однажды, когда ей было два года, она засунула мрамор себе в нос. Я не

мог вытащить его, но очень не хотелось сидеть в больнице часами с капризным малышом. Я нашел в интернете пост, в котором советовали высосать его пылесосом. Сработало на ура.

— Это гениально, — я хихикаю. — Было бы здорово посмотреть на фотографии Джулианы, когда она была ребенком.

— Там есть пара альбомов в тумбочке под телевизором, — он кивает. — Сходи за ними.

Я приседаю и складываю в стопку три фотоальбома, несу их к дивану и забираюсь под одеяло.

Я ахаю, когда открываю одну из фото.

— О боже мой. Она была такой крошечной.

Малышка Джулиана лежит в объятьях своего огромного отца.

— Она была крошечной, — говорит Александр. — Джулиана появилась на неделю раньше, чем мы ожидали. Но врач сказал, что она здорова. Просто была готова появиться на свет. Мне так повезло, что я был там, когда она родилась.

Я вспоминаю, что произошло после ее рождения, и мое сердце сжимается от жалости к отцу, который думал, что его маленькую девочку отняли.

— Чертова Рейчел, — моя верхняя губа изгибается в отвращении. — Где она сейчас? Я хочу найти ее и сбить на машине.

Александр усмехается.

— Я долго злился на нее, но научился ценить за то, что она сделала. Подарила мне самый лучший подарок на свете.

Мое сердце наполняется теплом.

— Ты действительно замечательный отец, Алекс. Думаю, ты не слышишь этого достаточно часто, но это правда.

— Спасибо, — улыбка исчезает с его лица. — Иногда я думаю, что меня мало. Работа часто забирает меня, и я ненавижу что-то пропускать.

— Ты рядом, когда это важно, Большой Парень.

— Она тебя любит. Я беспокоюсь, как она отреагирует, когда тебе придет время съезжать.

Мысль о переезде бьет меня, как удар под дых. Я влилась в распорядок жизни Александра, окунулась в водоворот, которым является жизнь с четырехлетним ребенком с реальными обязанностями. Я перешла от случайных связей с незнакомцами к чтению сказок на ночь маленькой девочке и пяти ее плюшевым игрушкам.

Но я не скучаю по своему прежнему образу жизни, и мысль о том, чтобы вернуться к нему, наполняет ужасом.

— Думаю, мы перейдем этот мост, когда дойдем до него, — это все, что я могу сказать.

— Честно говоря, мне тоже нравится, что ты рядом, — Александр делает паузу. — Мне нравится возвращаться домой, зная, что ты будешь там. Нравится запах краски, когда закрываешься в своей студии. Мне нравится видеть тебя перед сном и первым делом, когда просыпаешься.

Эмоции застревают в горле, словно камень, затрудняя глотание.

— Мне нравится видеть тебя без рубашки.

Он смеется, низко и хрипло.