Хоккейный волшебник
Шрифт:
– Шустрая девочка, – чуть пробормотал он, подсел ближе к тумбочке и заработал ложкой.
С чего она вообще подкатила? Что во всей больше не к кому? Странно. Чем дальше, тем больше странностей. Ещё с комендантшей не разобрались, да и с этим непонятная ситуация, инкогнито в машине, и вот тебе медсестра Людочка. Пользуетесь спросом Демид Николаевич. Вот только спрос сомнительный. Есть о чём задуматься.
– Вы уже покушали? – Людочка стояла в дверях, верхняя пуговица халатика застёгнута, но вся её поза говорила: только скажи и я – твоя. – Можно забирать?
Демид кивнул в ответ и отвёл взгляд в угол палаты.
– Зря вы так, Демид, я ведь к вам со всей…
Она ушла, а у Демида стало как-то нехорошо на
– Спать! Как там в сказке? Утро вечера мудренее!
Утро мудренее, а в эту ночь приснился странный сон.
Оказался Демид в тёмном лесу. Один. Где-то совсем недалеко волки воюют, филин кричит, деревья кряхтят и стонут. И ветерок пронзающий, а Демид в больничной пижаме. Прохладно. Узенькая тропка промеж деревьев бежит куда-то вдаль и будто манит за собой. Недолго сомневался Демид, пошёл по тропке вглубь леса. Долго ли, коротко ли он шёл, а полянка с деревянной избой открылась неожиданно. Свет горит в единственном маленьком окошке. Помялся немного Демид, решая, что делать дальше, да и потянул дверь дубовую на себя. Скрипнула дверь, точнее изобразила ноту «ре», и открыла просторную комнату на весь дом с печкой в углу и столом посередине, над которым смолила лампада. А за столом сидит немолодой мужчина в старинном парике, с усталым взглядом, в кафтане времён Петра Первого. Увидел Демида, улыбнулся и пригласил жестом присесть за стол напротив.
– Вижу, что вопросов у тебя много. Оставим самые главные, остальные потом. Значит, ты есть новый обладатель скатерти-самобранки? Так или нет? Хотя, чего я спрашиваю. Другой тут и не оказался бы. Разреши представиться. Меншиков Александр Данилович, последний обладатель скатерти. До тебя. А ты, стало быть…как звать?
– Демид.
– Хорошее имя. И какой год сейчас там?
– Где там? – не понял Демид.
– На земле, где же ещё?
– А мы где?
Меншиков глянул на Демида и задумался.
– Слушай, а я ведь и не знаю, где мы сейчас находимся. Мир между мёртвыми и живыми, наверное. Не могу сказать. Ужасно хочется посмотреть на мир. Какой он стал. Петербург бы увидеть хоть одним глазком. Славное было время, когда мы с Петром Алексеевичем…
Меншиков, вдруг, замолк, и подошёл к маленькому окошечку. С минуту вглядывался в темноту, а затем повернулся к Демиду. Глаза царского соратника были красными и влажными.
– Времени нет на воспоминания. Каждый год в день осеннего равноденствия обладатель скатерти-самобранки привечает гостей. И не просто гостей, а тех, кто владел ей по велению богов в разное время. Много раньше таких скатертей было и владельцев знатных и славных много было. Боги решали, кого награждать. Время шло, скатерти погибали, иногда вместе с хозяевами. Бывало, боги отбирали скатерть за неправильное поведение, обрекая бывшего владельца на голод. И такое бывало. Эти на пир не приходят, им путь заказан. А вот прежние владельцы нашей с тобой скатерти придут. Уж, не знаю, все или нет. Тут сказать сложно. Тебе необходимо выбрать прекрасное место к началу суток, чтобы никто из людей на нас не обращал внимания. Чтобы мы могли сесть кружочком поужинать до первых лучей солнца и поговорить. Ты – главный. И на твои вопросы мы будем отвечать. Сразу скажу, что люди разные. Есть и звери, о которых вы можете прочитать в книгах. В моё время они считались легендой, а в твоё и подавно. Кот Баюн, слышал?
– Сказочный персонаж.
– Вот и посмотришь на сказочного персонажа в живую, – усмехнулся Меншиков. – Ведунья. Красивая, глаз не оторвать! Жила в избушке на курьих ножках.
– Баба Яга? – удивился Демид.
– Это народные побасенки. Не видели, так придумали. Жила она в лесу, на болоте, потому и дом на деревянных сваях, как на куриных ножках. Ведала многим. Лечила, снадобья разные
– Новосибирск.
– Не знаю такого города. Я умер в Сибири, в Берёзове, в семьсот двадцать девятом от рождества христова. Время как быстро летит. Скоро рассвет. Мы можем являться в мир только раз в год, в день осеннего равноденствия. Так решили боги.
– И кто они, боги?
Меншиков засмеялся.
– Насмешил! Забыли кто такие боги, а они ему скатерть подарили!
– Я хотел узнать, какие боги, как их зовут, которые дарят?
– Славянские боги, а чей конкретно это подарок, разгадывать тебе. Я – не разгадал. И потерял положение при дворе, звание, награды…
– А кто-то сумел разгадать?
– Если и сумел, то всё равно не расскажет. Тебе пора. Иди той же тропкой.
Меншиков сел на прежнее место и застыл, словно статуя из воска. Демид невольно встал и толкнул дверь наружу, на этот раз прозвучала другая нота «ми». Стоило оказаться в лесу, дом и поляна исчезли, а перед Демидом бежала тропка в темноту ухающего и воющего леса…
Проснувшись, Демид долго сидел на кровати, пытаясь сообразить, насколько реальным был сон. То, что ему пришлось уже столкнуться с необычными вещами и сказочными героями, заставило очень серьёзно задуматься над сказанным сподвижником Петра I.
В позе думающего мальчика застал Демида Ельцов. Ворвался в палату, словно вихрь.
– Ты ещё не готов? Собирайся! Нам к руководству клуба ещё надо попасть. Потом в койку и отдыхать столько, сколько прописал доктор, – он посмотрел на наручные часы. – Всё в порядке?
– Нормально, – пробормотал Демид, выползая из-под одеяла. – К руководству зачем?
– Интересно? – Ельцов довольно потёр руки.
– Интересно, конечно.
– Тебе выписали премию за победную шайбу, руководство желает лично пожать вашу мужественную руку и с сегодняшнего дня ты игрок основы. Контракт у нас на год. Если будешь играть хорошо, то контракт могут продлить с повышением в зарплате.
Демид выслушал всё с непроницаемым лицом и продолжил постепенно одеваться.
– Ты не рад? – с удивлением в голосе спросил Ельцов.
– Рад, Анатолий Алексеевич, рад.
– Не вижу радости, Демид. Что-то случилось?
– Ничего не случилось. Не знаете, откуда на тумбочке шайба?
– Знаю, это ребята тебе передали шайбу, которую «Салавату» забросил. Твоя первая официально засчитанная шайба.
– Заедем в магазин, я куплю телефон, а то без него, как без рук.
– Нет проблем, Демид.
Руководство в лице главы попечительского совета и генерального менеджера, пожали руку, сказали несколько дежурных фраз и пожелали скорейшего возвращения на лёд. В отделе кадров ему вручили зарплатную карту.
Ельцов сопровождал своего подопечного, словно телохранитель старался сделать так, чтобы Демида не толкнули, открывал двери.
Уже в машине Демид спросил:
– Вы так оберегаете меня, будто президента.
– Верно, Демид. Так и есть. Ты – моя надежда. Из всех игроков, которых я вёл или веду, ты самый талантливый и перспективный. Надо будет, пылинки сдувать буду, – Ельцов рассмеялся и задорно посмотрел на собеседника. – Что-то с тобой не так. Голова болит?