Хольбад, Ворон и другие
Шрифт:
Хольбад не решился зайти внутрь, но с расстояния увидел, что в книге нарисованы цветы и выведены цифры. Движимый искушением, он всё-таки заглянул в текст. Записи его озадачили:
«Кельреутерия и клеродендрон – яшма
Аукуба и бобовник – малахит».
Внизу было ещё что-то написано, но на крыльце послышались шаги. Хольбад кинулся к очагу, и вовремя: Тод вошёл в лачугу и подозрительно посмотрел на слугу.
– Почему занавеска колышется?– осведомился чародей.
– Сквозняк, наверное, – пожал плечами Хольбад, сверкая кресалом.
По комнате прошёлся Кухайм. По заспанному виду птицы мальчик понял, что ворон прозевал подопечного.
Иногда за отварами и настойками к колдуну наведывались крестьянки. Избушку посещали и мужчины. Их занимали виды на погоду, болезни скота и другие мелочи.
Прожив у колдуна несколько месяцев, Хольбад знал, что чародей вообще ни с кем не общается, лишь вручит крестьянке мешочек с травой и возьмёт деньги. Её даже выпроваживать не требуется: она сама убежит, гонимая суеверным страхом.
Началась зима. Голые деревья растопыренными ветками тянулись в небо. Дом окружили высокие сугробы, и в лес ходить стало невозможно. Хольбад выбегал в сарай за дровами или к ручью за водой и тут же возвращался. Тод сидел дома в закутке. За занавеской звенели склянки, слышалось бормотание и шуршание, будто сухие стебли тёрли один о другой.
Кухайм сидел на жёрдочке у очага и подрёмывал. Колдун выпускал птицу полетать. Ворон возвращался взбодрённый холодным воздухом, но окутанный теплом и уютом, снова засыпал.
Чародей с головой ушёл в изыскания, стал рассеянным и ещё более сердитым. Отсутствие ворона было самым подходящим моментом, чтобы разузнать кое-что о делах Тода.
В ясный морозный день, когда Кухайм вылетел на улицу, волшебник не до конца задёрнул занавеску. Хольбад увидел, как Тод вынул из загадочного ящика пару высохших цветков, соскрёб с них пыльцу на бумажный квадратик и потянулся к склянке с цветущим растением. Он расправил лепестки, обмакнул цветок в пыльцу и наклонился над книгой. Борода Тода тряслась: старик читал заклинание. Затем макнул перо в чернила и углубился в вычисления.
Невовремя явившийся Кухайм был в прекрасном настроении. Он покаркал и взлетел на насест.
Однажды в середине зимы мальчику посчастливилось увидеть в закутке цветок, которого он ни разу не встречал ни в лесу, ни на лугах. Прямой как палка стебель имел овальные и жёсткие блестящие листья. Лепестки удивительного оранжевого оттенка по форме напоминали лепестки клевера, но в середине цветка топорщились длинные тычинки.
Когда ворон вернулся, и Хольбад захлопнул за ним дверь, в закутке что-то звякнуло. На середину комнаты выкатились мелкие камешки, на занавеске показался контур поднимавшегося с табурета Тода. Мальчик толкнул несколько камешков под кровать.
Он еле дождался следующего утра, чтобы выпустить Кухайма за порог. Тод, как всегда, шуршал в своём углу. Хольбад нырнул под кровать и, сжимая находку в кулаке, схватил ведро и бросился на улицу.
Чёрная вода в ручье звенела, ударяясь о тонкий лёд. Ледяные наросты сковали кривую корягу посередине русла, а пушистые охапки снега лежали на сухих пучках папоротника. Мальчик уселся на ведро и раскрыл ладонь, боясь дыхнуть. «Да это яшма!» – чуть не произнёс вслух Хольбад. Раньше ему приходилось видеть её, но большими кусками, а не в виде крохотных зёрнышек.
Зачем они Тоду? Не проще ли купить на руднике столько камней, сколько нужно? И тут что-то ёкнуло в его груди: на яшме была пыльца! Хобальда бросило в пот. Не может быть! Если Тод не обращался к рудокопам, то откуда у него яшма? Хольбад подвигал зёрнышки пальцем, среди них было одно зелёненькое. Малахит?
До рудников несколько дней пути, а до месторождений малахита ещё дальше; если колдун всё лето и осень собирал травы и цветы и никогда не приносил камней, тогда он сам эти камни и сделал. Но как?
Мучаясь загадкой, Хольбад зачерпнул воды и заторопился домой.
– Чего так долго? – заворчал колдун.
– Снега много, и мостки у ручья обледенели, – ответил слуга.
Тод спал после обеда, ворон, как всегда, дремал, а мальчик мыл посуду. Водя тряпкой, Хольбад сопоставлял то, что ему удалось узнать. Волшебник занимается травами и цветами, читает старинные книги и что-то вычисляет. После этого у него появляются вымазанные пыльцой кусочки яшмы и малахита. Возможно, есть и другие минералы.
Записи! Тод неспроста отметил – «то-то и то-то – яшма». А если это сочетание цветков? Интересно, как он ухитряется опылять растения в середине зимы? Может, помогают заклинания?
А что, если колдун выращивает цветы, которые вместо плодов рождают минералы? Хольбад задумался. Но зачем с ними возиться, если то же самое можно за гроши купить у рудокопов? Наверняка у Тода есть цель! Заглянуть бы в книгу, но чародей хранит её как зеницу ока, запирает в сундук, а ключ вешает на шею. Тайн и загадок становилось больше.
Раз в неделю Тод пил настойку, после чего у него разглаживались морщины, переставали трястись руки и менялась осанка. Волшебник явно молодел, но через три-четыре дня снова скрючивался, пальцы подрагивали, а глаза слезились.
К концу зимы Тод начал быстро стареть. Похоже, настойка помогала мало, слабеющий чародей всё больше нуждался в помощи. Хольбад не жалел времени и сил, ухаживая за ним и поддерживая в порядке хозяйство.
С приближением весны снег в лесу потяжелел и покрылся твёрдой коркой, ручей стал мутным от потоков талой воды. В ветвях загалдели вороны. Кухайму приходилось тяжко на прогулках: стая, завидев его, набрасывалась и клевала, пока старый ворон не улепётывал прочь.