Холмы Варны
Шрифт:
Алан взглянул на Анджелу и тотчас отвел глаза: оба они с трудом удержались от смеха.
– А вместо этого, – добавил Монтано, впадая в обычное уныние, – я продолжаю командовать этой дырявой лоханкой, из года в год перевозя из одного паршивого порта в другой хлеб и вино, изюм и лук.
– Но что тебя здесь держит? – спросила Анджела.
– Венеция не снаряжает экспедиций в далекие страны. И остальные итальянские города тоже. Их это не интересует – они не видят, где лежит будущее, и без спора уступают его испанцам и португальцам. Ведь и Америго Веспуччи,
Приключения… Открытия…
Алан и Анджела говорили о них под мягкое хлопанье паруса, когда выходили подышать прохладой звездного вечера.
Старики без конца ворчат, что нынешний мир совсем помешался на приключениях и открытиях. То ли дело пятьдесят лет назад, когда все было таким привычным и установленным раз навсегда! Все верили в одно и то же: Земля стояла неподвижно, а небесные светила услужливо ходили вокруг нее, чтобы разгонять мрак ночью и днем; это был плоский мир, аккуратненько окруженный океаном, и любая страна была известна всем хотя бы по названию. Человек старался жить благочестиво и после смерти отправлялся в рай или в ад в зависимости от того, насколько это ему удавалось. Столетия текли однообразно, не принося почти никаких перемен ни к лучшему, ни к худшему. Стремление к знанию почиталось греховным, а уж наука и вовсе была дьявольским соблазном.
И вот теперь все это полетело вверх тормашками.
Мореплаватели доказали, что Земля вовсе не плоская, что она несравненно больше, чем думали прежде, и что в мире не счесть неведомых стран. Астрономы выступили с пугающими теориями, неопровержимо доказывая, что Земля вовсе не стоит неподвижно, а мчится в пространстве с ужасающей скоростью. А ученые, именовавшие себя гуманистами, уже создавали новый образ Человека – не греховной невежественной твари, робко ползающей между небесами и землей, но живого воплощения разума, способного к бесконечному развитию, к бесконечному накоплению знаний и мощи.
– Сколько нам известно такого, о чем наши прадеды и помыслить не могли! – с торжеством воскликнула Анджела.
– А сколько нам еще неизвестно? – напомнил он ей.
– Мы узнаем и это. А не мы, так кто-нибудь другой. Подумай, Алан, какое чудо: нас так много, и каждый трудится на свой лад – тот занимается математикой, тот ведет корабли…
– А тот режет трупы, чтобы посмотреть, как мы устроены внутри.
– Фу, не говори гадостей! А впрочем, ты прав: даже и это сделать необходимо.
– А причисляешь ли ты к нам Ринальдо, который смешивает свои краски в поисках новых оттенков?
– Конечно! Мы все в этом участвуем. И дядя Альд, который воскрешает в своих печатных книгах мудрость прошлого и делает ее доступной всем… И мы с тобой, потому что едем в Варну, чтобы спасти Алексида и вернуть его людям.
– А жаль, что Пьетро не знает о цели нашего путешествия, – задумчиво сказал Алан. – Быть может, его немного утешила бы мысль, что и его лоханка играет в этом немалую роль.
– Он бы не понял. Для него это не приключение. Его влекут поиски новых земель. А наши поиски вряд ли покажутся ему важными.
Несколько секунд они молчали, а потом Алан сказал:
– Мы живем в хорошее время, правда? Полное волнений и новизны, когда каждый день приносит что-то интересное.
– Да, я рада, что не родилась раньше. Ну конечно, о том, что будет после, я судить не могу.
Следующее утро принесло с собой волнения, которые, пожалуй, могли бы удовлетворить даже Монтано с его весьма прямолинейным представлением о приключениях.
Из-за обрывистых утесов, скрывавших узкий залив, выскользнуло длинное темное судно. Это была трехмачтовая боевая галера с грозным тараном на остром носу. Алан насчитал на фоне ее черного корпуса двадцать два длинных белых весла.
– Быстроходный корабль, – заметил Алан, оборачиваясь к Анджеле.
– Если он не свернет, то мили через две мы встретимся.
– Капитан отдал какую-то команду… Смотри, мы поворачиваем вправо.
– А жаль, – сказала Анджела. – Мне хотелось рассмотреть эту галеру поближе.
– Ты еще сможешь налюбоваться ею досыта, – заверил ее проходивший мимо Монтако. Тон его был даже мрачнее обычного, и Алан заметил в его глазах тревогу.
– Что ты имеешь в виду? – спросил он.
– Пираты! – коротко бросил Монтано и прошел на нос, отдавая спешные распоряжения матросам.
Глава восьмая. «ДЕЛЬФИН» В БЕДЕ
Анджела и Алан испуганно посмотрели друг на друга. Алан даже удивился, заметив, что лицо девушки побелело, настолько это не вязалось с ее обычной дерзкой смелостью.
– Они нас догонят, – сказала она.
Это было более чем вероятно. «Дельфин» уже повернул и, ловя попутный ветер, торопился уйти в открытое море. Но черная галера, узкая, быстроходная, увлекаемая не ветром, а прикованными к веслам рабами, летела по волнам, как гончая за добычей.
– Пираты Адриатики – не люди, – продолжала Анджела, вздрогнув, – это хищные звери.
– Бояться нечего, – утешил ее Алан, надеясь, что его собственное лицо не выдает страха, который он испытывает. – Мы заставим их погоняться за нами, а тем временем подойдет какой-нибудь другой корабль, и они поспешат удрать.
Но в глубине души он вовсе не был в этом уверен. Любой купеческий корабль при виде пиратов, вероятно, сам поспешит удрать, предоставив «Дельфина» его судьбе. Спасти их могло только появление военной галеры – венецианской или какой-нибудь еще.
Монтано вернулся на корму и с тревогой посмотрел на преследователей. Пиратское судно, не успев отрезать им отступление, гналось за ними. До него было не больше двух миль.
Алан дернул капитана за рукав.
– Какое у нас есть оружие? – спросил он.