Холод в ее глазах
Шрифт:
— И страшный? Страшнее Бугимена? — мальчишка забавно картавит, а мне становится интересно, зачем он задаёт эти вопросы.
Помню, как Алекс меня часто удивлял и веселил в итоге.
— Конечно, Энжей. — Соглашается с сыном Вероника.
— Значит, берём себе и пусть с тобой спит! Чтоб ты не боялась, а я большой уже, взрослый, чтобы с мамой спать. Только маленькие с мамой спят! — объяснял Энжей маме.
Адам вдруг очень заинтересовался какими-то документами на стене. Йер хихикал, уткнувшись лицом мне в плечо. Даже Рикардо пытался удержать улыбку.
— Слушай, Энжей, ну раз ты уже взрослый, может, тогда пойдём и возьмём себе какао в автомате? — предложил
— Мам, а можно? — с горящими от нетерпения глазами спросил разрешения этот взрослый.
— Иди, дорогой. Возьми, — она протягивала ему мелочь на ладони. Мальчишка задумался, а потом начал набирать монетки.
— Ты чего улыбаешься? — спросил Йер.
— Я Алекса также учила. А сейчас вспомнила. — Ответила я.
— И давно ты стала бояться одна спать? — спросил у Вероники ещё немного пришибленный новостями Эндрю.
— Да негде больше. — Устало ответила Вероника. — В моей комнате сотрудника при доме престарелых места и на одну кровать еле хватает. А дедушки и бабушки, которые с Энжеем охотно общаются, он у них один внук на всех, учат его, что он уже взрослый. Вот и получается.
— Как ты там вообще оказалась? Ты же должна была поступить? — недоумевал Эндрю.
— И поступила. Всё равно из города нужно было уезжать, отец рассказывал о том, как я опозорилась, ты исчез, по твоему телефону ответила какая-то девушка, а на фоне явно была вечеринка. — Убрала иголки Вероника. — Уже в универе узнала, что беременна. Отец слал мне деньги, чтобы была не хуже остальных. А я их складывала. Когда отец приехал меня навестить, живот был уже хорошо виден. Он поставил вопрос, либо я избавляюсь от ребёнка, либо на его помощь могу не рассчитывать. И после этого мы не виделись. Из университета я отчислилась. Переехала пока была возможность. Скопленные деньги позволили скромно прожить. Тем более, что отец хоть и грозился, что и знать меня не пожелает, раз в месяц переводил небольшую сумму. Работу я нашла ещё во время беременности. Идти туда желающих особо не было, а меня устраивало бесплатное жильё и питание. Да и помощь. Оставишь коляску старикам, а сама бежишь убираться по комнатам или купать совсем немощных. Энжей летом считай, целыми днями время на улице проводил. Да и своих детей и внуков многие вырастили, всегда подсказывали. Плюс медики все свои. Энжей и пошёл рано, и ложку держать сам научился, и к горшку быстро привык. Теперь вот, взрослый, спать ему отдельно надо. А тут мне позвонили и рассказали, что отец здесь, и что он воровал деньги школы. Вот приехали…
— И не только школы. Судя по тем деталям, он ещё и с настоящими угонщиками имел общие дела. — Перебил её Эндрю.
Говорил он спокойно, но никто не сомневался, глядя на него, что он сейчас на грани. Да и то, как он отреагировал на появление дочки директора, говорило о многом.
— Мисс Патерсон, я доктор Дрейк. — Подошёл к нам лечащий врач мистера Патерсона. — Если хотите, можете пройти. Но предупреждаю, ваш отец тяжело болен. Давайте пройдёмте и обсудим ситуацию…
— Да зачем же уходить? Здесь все свои. — Перебил его Эндрю. — Значит, говорите можно навестить больного?
— Подождите… — попытался остановить его врач, но безуспешно.
— О, мистер Патерсон, судя по вашему мычанию, вы меня узнали и рады видеть. А теперь послушай меня сюда, старый ты, муд@к! — наклонился к лицу директора и что-то прошептал ему на ухо Эндрю.
— Эндрю! — возмутилась Вероника.
— Муд@к? — охотно пополнял словарный запас Энжей. — А мама говорила, что дедушку по-другому зовут.
— Это для своих, — тут же объяснил ему Алекс. — Иногда совсем взрослые взрослые так друг друга называют.
— Как видите, значительных улучшений ждать не приходится. Исходя из сегодняшних показателей, лучшее, на что мы можем надеяться, это что он сможет поворачивать голову, шевелить пальцами и более менее внятно произносить простые слова. Вам следует подумать о специализированном учреждении для людей с такими ограничениями. — Сказал доктор, по своему поняв слова Алекса и Эндрю. — Вы конечно большой молодец, что поддерживаете его, даёте понять, что ничего не изменилось и ваши отношения всё такие же крепкие. Но я не уверен, что он даже осознаёт это в полной мере.
— Да? Очень жаль! Но я надеюсь, что вы ошибаетесь. — Спорить с Эндрю доктор не стал.
Наконец-то краски вернулись в нашу жизнь. Настроение у всех бурлило. Тем более в ожидании первых выступлений. Команду сейчас можно было увидеть в полном составе и на тренировках гораздо чаще, чем по одиночке и дома. То они дружно бегали по улицам. То заваливались в бассейн, где оккупировали дорожки бассейна, а Йеру пришлось срочно привозить жилетки с грузом для всей команды. Алекс посчитал, что его секрет подготовки не так важен, как успех команды. И конечно тренировки на льду. Мисс Дюжапле даже наняла в школу мастера заточки коньков.
Кипела жизнь и вне школы. Эндрю Северайн открыл на окраине города свой автосервис, и, не смотря на прошлое, к нему охотно отправляли свои машины. Самым сложным оказалось получить лицензии на сервисное обслуживание нескольких торговых марок. Но он смог и это.
Рид по-прежнему жил с нами. Так было удобнее добираться до школы и на тренировки. Да и сами Северайны покинули свой фургончик, тратя всё своё время на обустройство нового дома. Тут главной сложностью было сломить сопротивление Рикардо Северайна. Отец братьев долгое время даже слышать не хотел о том, чтобы переселяться. Но в итоге сдался и он.
К тому времени братья при помощи Йера и Алекса уже избавили дом от всего старья, сняли обшивку, оголив каменную кладку стен, и отладили все системы внутри.
— Доски для отделки привезём с лесозаготовки. Нам как работникам ещё и скидку дадут. — Обсуждал с отцом Адам. — Да и для мебели дерево сможем там же взять. Сам знаешь, я уже сколько времени больше в столярке провожу. Меня давно на мебель звали. Только на мебель уезжать надо, а куда б я вас с Ридом бросил?
Мы часто заезжали в этот меняющийся на глазах дом. Снаружи изменения ещё были не сильно заметны, всё-таки зима. А изнутри… То, что называется, дом оживал. Наполнялся запахом дерева, всё больше помещений становились жилыми. Всё-таки тот факт, что сам дед Рик, как он просил себя называть, и Адам умели работать с деревом и зарабатывали этим на жизнь всей их маленькой семье, был очень заметен и давал о себе знать.
Бегал по этому оживающему дому и Эндрю младший. Вот кто мог часами наблюдать, как дед подбирает и подгоняет доски на полы и обшивку стен, а старший дядя собирает из деревянных брусков каркас будущей кухни, или вырезает на деревянных панелях будущих дверок нехитрый узор.
— А ты папа Алекса? — спросил он однажды у Йера, когда мы в очередной раз навестили Северайнов.
— Нет, а почему ты спросил? — присел перед малышом на корточки Йер.
— Ну, вот мой папа, когда влез к нам через окно, сказал, что он мой папа. Что у всех есть папы. У мамы, у меня. Что есть такие хорошие папы, как дедушка Рик, которым доверяют сразу несколько детей. А ты непонятно папа или нет. — Сразу сдал всех Энжей.