Холодная кровь
Шрифт:
Анарад стоял у очага, наблюдая, как вихрится огонь в топке, как играют отсветы и тени на стенках. За треском дров княжич расслышал шуршание ткани и лёгкие шаги Домины.
– Что с тобой? – спросила она, приближаясь неспешно. – Что-то случилось? Ты какой-то… другой.
Ладони легли на плечи, скользнули на грудь, Домина прильнула к нему, положив голову – мягкие волосы приятно окутали спину. Анарад, качнувшись, прикрыл веки, сбрасывая дурное наваждение, втянул в себя жар пламени.
– Мы не нашли его, – Анарад сжал её ладонь.
А больше и ничего не случилось, он по-прежнему
Пыл постепенно сходил, и дыхание вскоре стало спокойным. Шесть зим назад она потеряла мужа, вдовствовала, отдавая себя служению.
– Меня долго не было в княжестве. Тебе что-то нужно?
Анарад ощутил, как Домина улыбнулась мягко – он знал, что сейчас она хитро сощурит глаза и соберутся морщинки в уголках.
– Кроме твоей ласки, Анарад, ничего, – Домина высвободила руку, провела кончиком пальца по спине, вырисовывая на коже какой-то узор, а потом Анарад ощутил её тёплые губы на том месте, где только что касалась, скользнув мягко вверх. – Князь Роудука не забывает о своих подопечных.
Услышав это, Анарад развернулся, обхватывая Домину притянул к себе, внимательно вглядываясь в её лицо. Домина – женщина, но черты её были молодыми: распахнутые карие глаза, щёки с проступившим то ли от жара, то ли от недавнего соития неровным румянцем – как у девицы, золотисто-рыжие, чуть взъерошенные волосы густыми волнистыми ручьями падали до самого пояса, тонкая шея с нежной кожей созданная только для поцелуев, высокая грудь и бёдра округлые – вся справная да гибкая, как раскидистая ива. Быть может, не теряла она своей живости девичьей от того, что не обременена детьми да заботами житейскими? Или знает чары какие хитрые. Впрочем, ему было всё равно, она его притягивала своим пламенем и страстью, безумно и неудержно. Она не как это глупая девка – строптивая дикарка из леса, одержимая своим жрецом.
– И часто ли князь вспоминает о своих подопечных? – Анарад отгоняя прочь непрошенную мысль, крепко смял упругие ягодицы Домины.
Та даже выгнула бровь, в тенях ресниц блеснул лукавыми огоньками взгляд.
– А с чего ты вдруг так затревожился, княжич? У князя уж такая доля – заботиться о своём народе. А ты… – она подтянулась на носочках, едва дотягиваясь до губ Анарада, прошептала горячо: – как станешь князем, тогда и сам позаботишься.
Анарад нахмурился, выпустил Домину. Не желая продолжать о том разговор, молча прошёл к столу, где лежала его рубаха, оставив служительницу стоять в растерянности.
– Так что с Воймирко? Не вышли на его след? – спросила после некоторого раздумья – вернулась к прежнему разговору, но, поняв, что продолжать не стоит, сдёрнула с петли рушник, подхватила им котелок, что томился на печи, поставила на стол и достала деревянные плошки.
Анарад, нацепив рубаху, рухнул устало на скамью – всё же дорога вымотала изрядно. Вротислав, верно, выспался уже да распивает с дружиной брагу за одним столом.
– На след не вышли, – буркнул княжич, когда Домина вернулась к столу, – но… – Анарад замолк, решая говорить о дикарке или нет, хотя чего таить, узнает скоро сама обо всём, если уже не вызнала, прикидываясь только. – Мы, поймали кое-кого…
– Кого же, позволь узнать? – искренне проявляя интерес, спросила Домина и, бегло взглянув на него, двумя ловкими движениями разлила исходящий паром отвар в плошки.
– Девицу одну, считающей себя его ученицей.
Домина обожглась даже, пролив немного травяного взвара на столешницу, задумчиво хмыкнула, отставив котелок, протянула Анараду наполненную плошку.
– Пей, силы быстрее вернутся, – села напротив. – И что же она?
Анарад, понаблюдав, как женщина сдула пар, вытягивая губы колечком, одновременно убирая свободной рукой упавшие на щёку непослушные завитки, почувствовал, как грудь – и с чего вдруг? – наполняется теплом. Да, пожалуй, вдовица, запала глубже, чем мог он позволить себе.
– Мы её сюда привезли.
– Сюда? – подняла на него удивлённый взгляд.
Анарад неспешно втянул в себя, обжигая язык, горячую жидкости, чуть горьковатую, но мягкую на вкус – утолить жажду самое то.
– Ты не ослышалась, – поставил плошку, видя – уж не слепой – как её весьма насторожила эта весть. – Думаю, она нам ещё сгодится. Жрец использовал её, правда, пока она ни в чём не признаётся, молчит. Утром будем говорить с ней ещё раз. В конце концов он так просто её не оставит, слишком долгая у них связь.
– Откуда ты это знаешь?
– Расспросил местных той деревни.
Домина опустила ресницы, долго смотря перед собой.
– Если она молчит, то уже напрасно с неё что-то требовать… Она не скажет. А Воймирко не дурак, не пойдёт в ловушку. Лучше тебе её отпустить.
На самом деле Анарад думал так же, но попытаться всё же стоит.
– Посмотрим, – вздохнул, но как бы в груди не давила тяжесть, а силы помалу возвращались.
Некоторое время они пили отвар молча, раздумывая каждый о своём.
– Я думаю, может, стоит бросить силы на поиски Когана, найти их гнездо да выпотрошить их до одного.
Домина пронизала его испуганным взглядом.
– Ты слишком вспыльчив, Анарад, – нахмурила брови. – Приближаться к Когану опасно, ты можешь навлечь на себя беду, да и не только на себя, а на княжество, свой род. Осторожней, прошу тебя.
«Который и так оскудел», – рвалось с языка раздражение, но Анарад ничего не ответил.
– Мы уже прокляты, Домина. Порой кажется, что я на самом дне, хотя привык считать, что так и должно быть, – тяжёлый взгляд княжича упал на женщину. – И найти бы того, кто наслал это чёрное зло, что сыпется на нас ослепляющей пылью.