Холодная кровь
Шрифт:
– Гнева он нашего заслужил, а вот смерти… Пока он нам живым нужен. А там посмотрим.
Говорит, как не о служителе и даже не о человеке, а о скотине какой, на убой предназначенной.
– Зачем вы меня забрали и везёте в Роудук, если знаете, что я всё равно ничего не скажу? – спросила Агна, поднимая подбородок, выказывая всю свою твёрдость, хоть, надо признать, внутри всё ходуном ходило от волнения непонятного.
– Нам и не нужно, – ответил коротко Вротислав, разворачиваясь к девушке, и вся твёрдость её разом сгинула, хоть и не двинулась с места. – Он ведь тебя будет искать. Придёт сам к нам в руки.
– Что? – Агна
– С того, что ты ему очень необходима. Ведомы нам его уловки, уловки Когана. Пьёт он из тебя силу, голубка.
Агна фыркнула.
– Если не знаешь, что ответить, княжич, лучше молчи тогда.
Вротислав вдруг навис, подходя уже почти вплотную, вглядываясь в глаза.
– И откуда взялась такая? – Глаза его заскользили прохладно по её лицу. – Ты – девка деревенская! – станешь мне рот закрывать? Дерзкая ты больно, спесивая, что молодая кобылица.
Агна вспомнив разговор братьев что слышала, лежа в бреду, попятилась было, да поздно. Ладонь тяжёлая, что молот, легла на поясницу, к себе с силой прибивая – через одежду плотную тело его твёрдое ощутила.
– Не забывайся, – прошипел он, взгляд свой ледяной вонзая – до самого нутра достал, – а то быстро я тебя оседлаю и не посмотрю, что служительница.
– И ты остудись, княжич, ведь и проклясть могу, – прошипела в ответ, да всё же колени задрожали от его напора.
Вротислав застыл на миг, потом улыбнулся шире, примиряюще оскаливая белые зубы, но отпускать – не отпустил, опустил ладони ниже поясницы, стискивая грубо.
– Серьёзная какая… Дикая.
– Я смотрю, вы время зря не теряете? – раздался голоса Анарада, будто ком снега на голову.
К щекам так и прихлынул жар – и что же это такое?
– Да вот, Анарад, попутчица наша замёрзла. Грею голубку, – засмеялся Вротислав, стискивая ещё сильнее, будто играясь, силу свою не рассчитывая, а может, и нарочно – в отместку.
Агна задохнулась от смущения и стыда дикого, вцепилась в его руки, отрывая от себя.
– Когда на место прибудем, тогда и отогреешь, сколько тебе вздумается, – бросил Анарад, не глядя в её сторону, будто и нет её, сузив глаза в таком же прищуре, как и Вротислав. – Пойдём, переговорить нужно.
– Твоя взяла, – вернул взгляд на Агну княжич, да вдруг склонился резко, ловя её губами, когда она отринула, тот – вот наглец! – за щёку её зубами прикусил, выпустил резко, только в глазах ещё больше ярью сверкнула напоследок.
Агна рванулась, ладонь так и заколола приложить её куда нужно, да вовремя одёрнула себя – путь неблизкий, а ну чего сотворит в отместку. Скользнув между братьями, бросилась в укрытие с чужих глаз, стараясь не замечать, как остальные гребцы смотрели на неё, щерясь в ухмылках бесстыжих – они-то всё видели, как княжич баловал.
Агна спряталась за коробами, села удобнее, подбирая ноги, чтобы отдышаться, как следует, да куда там – сердце прыгало так, что в грудь отдавало, и в глазах темнело то ли от гнева, то ли ещё от чего. Яростно потёрла лицо, убирая следы укуса, вроде не сильного, а щека горела.
Агна решила не выходить из своего укрытия до самого вечера. А как начало темнеть, ладья к бережку пологому примкнулась.
Подняв вёсла, мужи засуетились, загорланили весело да гулко, сходя на берег. Агна выходить не хотела, желая тут остаться, да всё же нужно было по женской надобности. Спустилась последней, когда все уже на земле были, разбрелись каждый по своим делам, только и слышен был треск ломающегося сухостоя да всплески воды. Анарад вместе со своим братцем костром занялись – место подходящее расчищали. Агна думала мимо них незаметной пройти, да куда уж там.
– Далеко не отходи, – ткнулся, будто палкой в спину, голос Анарада. – Не хватало ещё от зверя лесного тебя отбивать.
Гогот остальных разнёсся по тонущему в сумерках берегу. Остро захотелось обернуться да ответить что-нибудь поострее да покрепче, да только стиснула зубы – пусть тешатся до поры, а потом она над ними потешится, как придёт время.
– И бежать не вздумай, – едва она шагнула в сторону леса, добавил Анарад. – Найду… не обессудь потом…
Агна фыркнула, но лёд всё же скользнул к пояснице. Зашага прочь, углубляясь в холодные недра зарослей, пропахших грибами и сыростью.
Бежать она никуда не собиралась. Не нужно показывать свою трусость. Агна хоть и боялась, но никогда на поводу у страха не шла и впредь идти не собиралась, как бы ни пугали её неведение да тревога за Воймирко. А если бы даже и захотела убежать, то не составит ей никакого труда запутать след свой, которой бы княжичи смогли найти разве только под утро, но тогда она будет уже далеко. Агна решила этого не делать. Приедет в Роудук, а там виднее станет. Да и теперь как сбежать, коли такая путаница кругом. Любопытство разгоралось внутри узнать, что княжичи осхарцев замышляют, что за тайну они скрывают и зачем им нужен жрец. Может, и хорошо, что в Роудук едет, может, узнает, что полезного да нужного, а потом Воймирко и расскажет.
Агна отошла от места становища достаточно далеко – хотелось побыть одной да подумать над тем, что сказал ей Вротислав. Воймирко ни за что так с ней не поступил бы – тянуть из неё силы. Она бы обязательно почувствовала. Хотя оклеветать человека, хоть и жреца, холёному княжичу ничего не стоило, да и её запутать тоже. Агна остановилась возле поваленный сухой сосны, присела, глядя в прорехи крон. Запах груздей и смолы древесной здесь был насыщенней. Сумрак помалу топил чащобы в тенях, пополз с лощин холодок, оглаживая ноги, поднимаясь к коленям, слышны только треск ветвей, тревожащий диким зверем, гудела где-то в глубине сова.
Агна устало выдохнула, опустила взгляд, переложив свою суму на колени, вспомнив, что Ерия положила ей кое-какую снедь, а с ними – невольными путниками – она за один круг не сядет никогда.
Развязав узел рушника, в который был заботливо завёрнут пирог – по запаху слышно, что начинённый тушёными грибами – отломила кусочек. Аромат от сладкого теста закружил голову, а в животе свернулось всё от пустоты – даже и не думала, что настолько проголодалась. Отломив край, принялась жевать, стараясь не спешить, наслаждалась вкусом пряным, и до того пирог сочным был, что не отказалась и ещё от одного кусочка – наверное, сильные переживания, что сотворились с ней, всё же сказались. Как закончила трапезу, сделала из бурдюка пару глотков – вода в ней тоже показалась на удивление слаще мёда. Пока складывала обратно всё в суму, поняла, как темно стало, и нужно возвращаться поскорее, иначе спохватятся – искать пойдут чего не добро. Агна, не забыв, отломив ещё кусок пирога, оставила на земле – духам лесным, чтоб добры к ней были. Уложив вещи, вдруг пальцами что-то холодное нащупала, выудила да так и замерла.