Холодная месть

Престон Дуглас

Фелдер, переполненный вопросами, оторвался от записки, но женщина уже исчезла. Тогда он вернулся к ожидающим его Острому и полицейскому из отдела убийств.

— Где женщина? — резко спросил Остром.

— Ушла.

— Господи боже! — Остром шагнул к телефону на стене, снял трубку. — Это Остром. Соедините с вахтой у ворот.

После краткого обмена репликами выяснилось: такси уже покинуло территорию больницы. Остром скопировал записку, оригинал передал детективу:

— Эту женщину надо отыскать. Поднимайте своих людей. Догоните ее! Вы поняли?

Полицейский

заспешил к выходу, на ходу вынимая рацию и говоря в нее.

Когда директор повесил трубку, Фелдер спросил:

— Она утверждает, что ее ребенок жив. Что бы это значило?

Остром пожал плечами.

Глава 61

При виде приближающейся лодки на палубе «Фергельтунга» началась суета. Что за неожиданный гость из гавани?

Эстерхази рассматривал лодку в бинокль сквозь тонированное стекло главного салона. Сначала подумал: а может, все-таки Пендергаст? Нелепая лобовая атака с его стороны невероятна, но все же…

Нет, это незнакомец, сидит неловко на носу лодки. Подошел Фальконер:

— Это он?

— Нет. Не знаю, кто бы это мог быть, — покачал головой Эстерхази.

— Мы выясним, — пообещал Фальконер и ушел на ют.

— Эй, на яхте! — закричал нежданный визитер, одетый чересчур уж по-яхтсменски: синий блейзер, платок, кепка.

— Привет! — дружелюбно откликнулся Фальконер.

— Я ваш сосед. Восхищаюсь яхтой. Я вам не слишком помешал?

— Вовсе нет. Не хотите ли подняться на борт?

— С удовольствием! — Гость обернулся к докеру, сидевшему у мотора: — Непременно подождите!

Докер кивнул.

Яхтсмен ступил на транцевую площадку, Фальконер откинул транец, чтобы гость поднялся на борт. Взойдя на палубу, яхтсмен расправил блейзер и протянул руку:

— Я — Беттертон. Нед Беттертон.

— Я — Фальконер.

Эстерхази пожал протянутую руку, улыбаясь, но имени своего не назвал. От улыбки заныли царапины на лице. Подобное не повторится: Констанс заперта в трюме, в наручниках, с кляпом во рту. Но когда он вспоминал выражение ее лица в тот момент в доме в Ист-Энде, по спине бежал холодок. Ошибки быть не может. В ее взгляде он увидел холодную ясную ненависть — и глубокий спокойный ум. А ведь поначалу он принял эту женщину за душевнобольную, неполноценную психопатку. Какое заблуждение! Так ненавидят давнего смертельного врага, высчитывая, как и когда его умертвить. Жутко.

— Мое судно неподалеку, там… — Беттертон неопределенно махнул рукой. — Я вот подумал: не заглянуть ли мне в гости, не пожелать ли хорошего вечера и доброй ночи. Честно признаюсь, я восхищен вашей яхтой!

— Я польщен. Мне очень приятно, что вам так понравился «Фергельтунг», — заметил Фальконер, искоса глянув на Эстерхази. — Не хотите ли пройтись по нему?

— Конечно! — ответил Беттертон с энтузиазмом.

Эстерхази заметил, что гость так и стреляет глазами по сторонам, стараясь увидеть и запомнить побольше. Странно, что Фальконер предложил ему экскурсию: в пришельце смутно

ощущалась фальшь. Не походил он на яхтсмена. Синий блейзер слишком дешевый, туфли — рассчитанная на городское использование имитация топсайдеров.

Они вошли в элегантный, изысканно отделанный салон. Фальконер пустился в описание характеристик и замечательных качеств яхты. Беттертон слушал по-детски жадно и завороженно, продолжая стрелять во все стороны глазами.

— Сколько у вас в команде? — спросил он.

— В команде у нас восемь. Еще я и мой друг, заехавший в гости на несколько дней. — Фальконер улыбнулся. — А как на вашей яхте?

— А, у меня трое, — махнул рукой Беттертон. — Вы недавно ходили в плавание?

— Нет. Мы тут уже несколько недель пришвартованы.

— И вы постоянно на борту? Жаль, пусть даже и на таком прекрасном судне! Весь Нью-Йорк у ваших ног и к вашим услугам.

— К сожалению, у меня нет времени на прогулки по городу.

Они прошли сквозь кают-компанию, заглянули на камбуз. Там Фальконер предъявил гостю вечернее меню, попутно расхваливая яхтенного кока. Эстерхази сопровождал неожиданно подобревшего Фальконера молча, раздумывая, к чему все это клонится.

— Камбала в трюфельном соусе и мусс из корнеплодов, — прочитал вслух Беттертон. — Прилично кушаете!

— Не хотите ли разделить с нами обед?

— Спасибо, но вечер у меня уже распланирован…

Прошли по коридору, отделанному маньчжурским ясенем.

— Не желаете ли взойти на мостик?

— Конечно!

Поднялись по трапу на верхнюю палубу, ступили в рулевую рубку.

— Знакомьтесь: капитан Иоахим, — представил Фальконер.

— Рад встрече, — ответил Беттертон, крутя головой. — Весьма впечатляет!

— Я более чем доволен, — отозвался Фальконер. — Чувство независимости, которое ощущаешь на такой яхте, ни с чем не сравнить, да вы и сами знаете. Радионавигационная система дальнего действия у нас превосходнейшая, лучшая из лучших.

— Я меньшего и не ожидал.

— У вас есть такая?

— Конечно же.

— Чудесное изобретение, не правда ли?

Эстерхази удивленно посмотрел на Фальконера. Радионавигационная система? Да это старье уже давно превзойдено системами джи-пи-эс…

Внезапно он понял, к чему ведет дело Фальконер.

— Какая у вас яхта? — спросил тот.

— А, у меня восьмидесятифутовый «Крис-крафт».

— «Крис-крафт», восемьдесят футов… у него приличная автономность?

— Да, конечно.

— А точнее?

— Восемьсот морских миль.

Фальконер задумался. Потом взял Беттертона за руку:

— Пойдемте, я покажу вам наши отдельные каюты.

Они спустились с мостика на жилую палубу. Но Фальконер там не остановился, спустился еще ниже, к моторному отсеку. Прошел по коридору к ничем не отмеченной двери.

— Интересно, — сказал он, открывая дверь, — какие двигатели на вашей яхте? И какой порт приписки?

За дверью оказалась не каюта, а вовсе не выглядящий роскошным складской отсек.