Холодная месть
Шрифт:
— О, я сам не слишком-то силен в морских делах, — хохотнул Беттертон. — В этом пусть капитан разбирается и команда.
— Забавно, — сказал Фальконер, поднимая крышку ящика. — Я предпочитаю во всем разбираться сам. Это ведь моя яхта.
Он вынул из ящика большой рулон парусины, развернул и расстелил на полу.
— Это и есть ваша отдельная каюта? — встревоженно спросил Беттертон.
— Нет, — ответил Фальконер, закрывая дверь.
Он посмотрел на Эстерхази, и тот заметил
Беттертон глянул на часы:
— Увы, мне пора. Спасибо за экскурсию. Мне лучше…
И умолк, заметив в руках Фальконера обоюдоострый боевой нож.
— Кто ты? — спросил Фальконер тихо. — Чего хочешь?
Беттертон сглотнул. Растерянно посмотрел на нож, потом на Фальконера и снова на нож.
— Я же говорил. Моя яхта пришвартована…
Двигаясь с быстротой атакующей змеи, Фальконер схватил руку мнимого яхтсмена и воткнул острие в перепонку между большим и указательным пальцем. Беттертон завопил, дернул руку, пытаясь высвободиться. Но Фальконер держал крепко. Он подтолкнул гостя, чтобы тот встал на расстеленную парусину.
— Мы зря теряем время, — сказал немец. — Не заставляй меня повторять. Джадсон, прикрой.
Эстерхази вынул пистолет и отступил на шаг. Боже, какая мерзость! Зачем? Можно ведь обойтись и без этого. А Фальконер рад — видно, ему хочется резать и мучить.
Эстерхази ощутил подкатывающую тошноту.
— Вы совершаете серьезную ошибку… — угрожающе произнес Беттертон.
Но снова не успел договорить, поскольку Фальконер вонзил острие глубоко между пальцами.
— Я тебя убью! — заорал Беттертон.
Эстерхази смотрел, леденея от ужаса, как Фальконер, держа железной хваткой кисть незваного гостя, ковыряет и крутит в ней ножом.
Беттертон зашатался, зашипел сквозь стиснутые зубы, но ничего не сказал.
— Скажи, зачем ты сюда явился! — приказал Фальконер, втыкая нож глубже.
— Я вор! Вор! — выдохнул гость.
— Интересная версия. Но я в нее не верю.
— Я…
Не слушая, Фальконер ударил Беттертона коленом в пах, а когда бедняга согнулся от боли, хряснул лбом в переносицу. Гость, скуля, рухнул на парусину, из сломанного носа хлынула кровь.
Фальконер завернул угол полотнища, уложил на несчастного, опустился на парусину коленями, придавив грудь. Провел острием по мягкой коже под подбородком. Не могущий встать, растерянный и оглушенный Беттертон лишь крутил головой, мыча.
Фальконер вздохнул, то ли от сожаления, то ли от нетерпения, и воткнул острие на дюйм в подбородок, у самой шеи.
Наконец Беттертон заорал во всю мочь, забарахтался. Выждав немного, Фальконер вынул лезвие.
Несчастный закашлялся, выплюнул кровь.
— Я репортер.
Голос казался
— Репортер? И что расследуешь?
— Убийство… Джун и Карлтона Броди.
— Как ты меня нашел?
— Местные подсказали… прокат машин… авиакомпания…
— Этому больше верится. Ты рассказал кому-нибудь обо мне?
— Нет!
— Отлично.
— Вы должны меня отпустить! Меня ожидают… докер в лодке…
Фальконер резко и точно полоснул по глотке репортера и мгновенно отскочил, чтобы не попасть под струю крови.
— О боже! — воскликнул Эстерхази в ярости и негодовании, инстинктивно отступив на шаг.
Беттертон схватился руками за рану. Кровь хлынула меж пальцев. Фальконер прикрыл парусиной судорожно дергающееся тело.
Эстерхази глядел, оцепенев от шока. Фальконер же спокойно выпрямился, вытер руки, расправил одежду и посмотрел на умирающего репортера с очевидным удовольствием. Затем повернулся к Эстерхази и спросил:
— Что, Джадсон, чересчур сильно для тебя?
Тот не ответил.
Они снова поднялись на верхнюю палубу. Эстерхази был совершенно выбит из колеи жестокостью Фальконера, его очевидным наслаждением пыткой. Прошел за немцем через салон на ют. Внизу еще ожидала моторная лодка.
Фальконер перегнулся через фальшборт и заговорил с блондинистым докером, сидевшим в ней:
— Вик, тело в переднем грузовом отсеке. Когда стемнеет, заберешь и выкинешь, но чтобы надежно.
— Да, сэр, — ответил докер.
— Тебе понадобится подходящая легенда насчет того, почему ты не вернулся с гостем. В общем, он оказался парнем что надо и мы пригласили его в короткий круиз.
— Так точно, сэр.
— Я бы предложил оставить тело в начале Риверсайд-парка — там глухие заросли и часто промышляют воры. Пусть думают, что его ограбили и прирезали. Можно и в море бросить, но потом в случае чего труднее будет объяснить.
— Да, мистер Фальконер, — ответил докер, завел мотор и отчалил в сторону гавани.
Фальконер проводил взглядом удаляющуюся лодку и, хмурясь, повернулся к Эстерхази:
— Меня отыскал чертов тупой репортер! Одно объяснение: он тебя выследил!
— Меня он выследить не мог. Я был очень осторожен. К тому же я в жизни не бывал поблизости от Мэлфорша.
Фальконер долго смотрел на него, сощурившись, затем расслабился:
— Ну раз так, будем считать, что разделались с проблемой всухую, герр Эстерхази?
Тот не ответил.
— Теперь в полной готовности ждем Пендергаста. Ты уверен, что надежно закинул крючок и твой агент непременно явится?
— С Пендергастом ни в чем нельзя быть уверенным, — ответил наконец Эстерхази.