Холодное блюдо мести
Шрифт:
— Благодарим покорно, — сказала Ольга несколько резче, чем следовало.
— Я имею в виду, конечно, не сейчас, а потом когда-нибудь. — Галина красноречиво посмотрела на Ольгин живот.
— Когда-нибудь в другой жизни, — с нажимом отозвалась та.
— Ну и напрасно. Вот Леночка была необычным человеком. Она очень оживила нашу с Андрюшей жизнь.
— Сколько у вас комнат? — задала я нейтральный вопрос, потому что Ольга уже засопела, не стараясь скрыть свою неприязнь от Галины.
Как же она собиралась вести расследование? Неужели думала, что предстоят разговоры исключительно с милыми и добрыми людьми, не имеющими всяких там осуждаемых обществом пороков?
— Три, — охотно сказала Галина. — Еще наша спальня и Андрюшин кабинет.
— У вас есть компьютер?
— Есть. Самой последней модели! — горделиво сказала она. — Правда, я ничего в них не смыслю. А Андрюша… он… брокер, нет, все время забываю, на букву «х».
— Хакер, — скрывая улыбку, подсказала я.
— Да-да, хакер. Оказывается, это очень прибыльное занятие. По крайней мере когда Андрюша стал этим заниматься вплотную, мы здорово улучшили свое материальное положение.
— А можно Оля посмотрит ваш компьютер? — спросила я; мне хотелось поговорить с Галиной с глазу на глаз, смягчить, по возможности, Ольгину резкость. Галина достаточно коммуникабельна, чтобы потихоньку рассказать мне обо всем, что меня интересует.
— Пожалуйста! — опять разулыбалась Галина. — Только Андрюша просил, чтобы я ничего не трогала.
— Конечно, я и не подумаю трогать, — заверила Ольга, понимая, что у меня свои планы в отношении хозяйки квартиры.
Я отодвинула от себя рюмку, кстати, с очень неплохим ликером, и встала, помогая подняться Ольге. И спросила как бы между прочим:
— А вы никогда не ссорились, не раздражались, может, были вообще недовольны друг другом?
— Что вы?! — Галина всплеснула руками, даже не дослушав меня. — Наши встречи… я хочу сказать, такие отношения очень объединяют людей. Мы с Леночкой были как сестры…
— А Андрей как брат, — предположила Ольга.
— Андрюша был нашим возлюбленным…
Поддерживая Ольгу, я сильно сжала ее локоть. Тоже мне сыщица, которая настраивает против себя свидетеля. Я, может, следователь и никакой, но не позволяю себе с людьми подобный тон, потому, надеюсь, со мной Галина поговорит куда откровеннее.
Она проводила Ольгу в кабинет, нисколько не напоминавший гостиную-будуар, и Ольга, нарочно заложив руки за спину, стала разглядывать компьютерный стол, полку с книгами, глубокомысленно качать головой.
Галина, удовлетворенная сей картиной, увлекла меня прочь.
— Я в технике круглый нуль, — пожаловалась она, опять усаживая меня на пол.
— Галочка, — сказала я медоточивым голосом, отчего Гаврилова мне радостно улыбнулась, — а вы не могли бы рассказать мне кое-что о ваших отношениях подробнее?
— Вы хотите знать о самом интимном?
Я ужаснулась:
— Нет, что вы! Я не хочу быть такой нескромной! Не было ли в ваших отношениях какого-то денежного недоразумения? Например, не занимал ли ваш муж у Быстровой деньги?
Галина помрачнела и посмотрела на меня неодобрительно: мол, что же ты, взяла и мне кайф поломала! Я стала лихорадочно придумывать, как выпутаться из этой ситуации и вернуть былое расположение Гавриловой. Но она сама, криво улыбнувшись, сказала:
— Примерно месяц назад Андрюша попал в неприятное положение. К сожалению, он не рассказывал мне подробности, но однажды вечером, вернувшись с работы, сообщил мне, что все уладил. «Ты занял деньги, — спросила я, — но у кого?» — «У одной нашей общей знакомой». Я догадалась, что у Леночки. Я была против! Недаром в народе говорят: займешь деньги — потеряешь дружбу. Андрюша занял, но отдавать-то было нечем. Леночка стала звонить, требовать… Очень неприятный момент. Мы выставили на продажу свою дачу, и уже приходили покупатели… Я собиралась сказать ей об этом, как раз на дне рождения, но не успела.
«Ай да Ларисочка! Ай да умница!» — мысленно похвалила я себя. С первого тыка нашла причину, по которой Андрей Гаврилов мог желать смерти Елены.
Мы вышли из квартиры Гавриловых слегка оглушенные.
— Мир перевернулся! — выдохнула Ольга. — То-то они оба казались мне людьми, у которых ветром крышу сдуло, но Быстрова… Нет, мне этого не понять!
— А я как раз насчет Ленки не удивилась. Она всегда проповедовала лозунг, что в жизни все нужно испытать. Однажды она пыталась всучить мне сигарету с анашой. Попробуй, говорит, не пожалеешь. Я отказалась по той же причине: попробовать все я и так не смогу, а наносить себе заведомый вред… Почему бы тогда не попробовать сигануть с шестого этажа? А вдруг останешься в живых?
— Какая ты, оказывается, правильная была, — усмехнулась Ольга.
Внезапно она остановилась, схватилась за живот и побледнела.
— Этого еще не хватало.
— Что, схватки начались? — испугалась и я.
Довела ее до машины, и мы помчались в женскую консультацию.
— Какой срок? — строго спросила Ольгу гинеколог.
— Тридцать две недели.
— Ну и что это у нас за вид?
— Какой вид? Нормальный, — сразу взъерошилась Ольга.
— Каблуки! Немедленно снять! Накрасилась. Небось по городу разгуливала?
— А что же мне, лечь и лежать?
— Понадобится, будешь и лежать! Мы для чего вам больничный лист выписываем?
— Чтобы мы своим внешним видом не оскорбляли взглядов сослуживцев.
— Юмористка, да? Вот родишь посреди улицы, не до смеха будет!
Доктор так явно злилась, что я подумала — еще немножко, и она даст Ольге хорошую оплеуху.
— Была бы несмышленышем лет семнадцати, а то ведь, можно сказать, старородящая…