Холодное Сердце Железных Королевств
Шрифт:
След Олафа был хорошо различим на снегу, но проку от этого было немного. Снеговик петлял, как убегавший от волка заяц, при этом регулярно выбирая такой путь через ельник, где кроме него пройти не мог никто. В конце концов Кристофф просто плюнул на попытки угнаться за этим горе-проводником, и повёл оленя сам той дорогой, которую знал. Так будет короче.
Тем более что нужно было торопиться. Анна замерзала всё быстрее и быстрее. С момента предыдущей стоянки прошло от силы полчаса, а она уже снова мелко дрожала от холода у него на руках. Зубами стянув варежку, проводник аккуратно потрогал лоб и щёки своей нанимательницы, которые были холодны как лёд. А столь спесивая герцогиня
– Так мы не успеем.
– твёрдо сказал Кристофф, надеясь избежать пустых споров.
– Едем к Окену. В его сауне ты сможешь хорошо прогреться.
– Лладнно. Еддем.
– с трудом проговорила Анна. От холода у неё зуб на зуб не попадал, и горячая сауна действительно была последней надежной. Раз проклятье ледяной ведьмы замораживало девушку, вытягивая тепло из её тела, то нужно сделать так, чтобы оно им подавилось. По крайней мере, это звучало разумно. А до лавки Окена было не так уж и далеко. Хотя это был крюк в добрый километр и час, а то и два задержки, это был единственный способ получить дополнительное время, чтобы добраться до Аренделла до того, как юная герцогиня замёрзнет насмерть.
Но когда до лавки Окена оставалось совсем недолго, они услышали выстрел. Удивить кого-либо в этом лесу стрельбой сегодня уже наверняка было невозможно. Белоснежное безмолвие то и дело нарушалось одинокими хлопками, временами ненадолго перераставшими в трескотню ожесточённых перестрелок. Но на этот раз источник звука находился значительно ближе. И прямо перед ними.
– Кажется, у Окена проблемы...
– прошептал Кристофф, останавливая Свена и аккуратно доставая топор из-за пояса.
– Еддем. Ббыстрее!
– ответила Анна, у которой уже зуб на зуб не попадал. Дрожащими руками она извлекла из сумки кобуру, обмотанную патронташем, и достала пистолет, который теперь держала двумя руками.
А тем временем совсем рядом прозвучал ещё один выстрел и отчётливый крик. Обогнув небольшой, но весьма плотный ельник, они выскочили за спиной у двух здоровенных тарнов, стрелявших из луков в сторону дома Окена. Рядом с ними, на обагрённом кровью снегу, с дырой в груди валялся третий, уже не подававший признаков жизни.
Кристофф уже занёс топор над головой, собираясь широким ударом снести ближайшему дикарю голову, когда Анна внезапно подняла двумя руками свой пистолет, украсившийся голубоватым сиянием рун, выгравированных на его стволе. Выстрел, направленный куда-то вверх, оказался совершенно беззвучным. Если бы не вспышка вырвавшегося из дула пламени, которое вместо привычно рыжего оказалось так же голубым, он бы даже не заметил, что она стреляла.
И тарны тоже не заметили. Более того, они всё так же продолжали натягивать луки, чтобы послать в сторону дома Окена новые стрелы, пока с дерева, ломая ветки и сбивая с сучьев снег, в полной тишине падал труп дикарки. Словно все звуки, которые должны были сопровождать подобное действо, разом пропали. Кристоффу казалось практически невозможным обмануть невероятно тонкий слух этих нелюдей, что могли услышать даже движение мыши под снегом, но тут была замешана магия.
Проклятые твари всё же почувствовали их приближение каким-то звериным чутьём, и резко развернулись, чтобы встретить новых врагов лицом, но было уже поздно. В полной тишине труп дикарки упал на одного из её сородичей, от чего тот, издав сдавленный рык, повалился на снег, пустив стрелу в небо. Его напарник крутанулся на месте, решив, что на них напали со спины. Но не увидел врага, а только потерял драгоценные секунды. И второго шанса у него попросту не оказалось.
Конечно, рубить врага, держа одной рукой замерзающую ведьму, было неудобно. Но проводнику придавали сил старая ненависть и жажда мести, которые вспыхнули в его душе столь же ярко, как раньше. Дикарь попытался парировать удар луком, но не успел. И отцовский топор вошёл в лоб этой твари по самое топорище. Рывком освобождая оружие из расколотого черепа уже начавшего оседать врага, Кристофф уже было собирался рубануть следующего тарна, но на этот раз Свен решил принять более активное участие в драке. И со всего ходу влетев в вскочившего на ноги дикаря, который с пугающей лёгкостью отбросил прочь труп своей соплеменницы, северный олень ловко поднял его рога и подбросил над головой. Грозный вой воина превратился в визг побитой собаки, когда тот пролетал над наездниками, неуклюже размахивая руками.
А они уже выскочили на поляну перед лавкой Окена. Тут уже валяется штук пять трупов тарнов, но живых тоже ещё хватает. И между ними как скала возвышается сам Окен. Всё в том же цветастом свитере и шапочке с помпоном, но теперь к его левой руке примотана крышка от бочки вместо щита, а сам он намеревается отмахаться огромной кувалдой от трёх дикарей сразу. И судя по тому, как он их встречает, это уже пошли в дело засадники, которые обычно должны добивать раненого зверя. Но на этот раз у дичи зубов оказалось больше.
Громыхнул сначала один, а потом другой выстрел, и крайний слева тарн оступился, ничком повалившись в снег. Оставшиеся двое дикарей кинулись на великана со всей своей животной яростью, издав свой жуткий вой. Но хозяин лавки не только не испугался, но и достойно встретил незваных гостей, ловко выбросив свою кувалду навстречу первому врагу, воспользовались длиной рукояти и рук, вогнав тяжёлый инструмент прямо в звериную морду. Другая тварь попыталась свалить Окена ударом топора в бок, как дровосек валит могучий дуб, но тот вовремя подставил щит, а затем обратным движением кувалды сделал широкую подсечку. Не ожидавший такого поворота схватки, здоровенный тарн повалился навзничь. А не на шутку рассвирепевший молотобоец позволил своему оружию описать быструю дугу, а затем схватив его двумя руками, вогнал прямо в грудь не успевшего закрыться неприятеля, разом проломив тому рёбра.
Но оставшийся последним дикарь уже вновь был на ногах, готовый кинуться в драку. Кристофф не знал, успеет ли Окен выдернуть оружие и поставить блок, или закрыться щитом. Поэтому, не долго думая, просто со всей мочи кинул топор в широкую спину тарна. При этом сам хадорец чуть не уронил Анну и вообще непонятно каким чудом не упал с оленя. Но бросок стоил того. Оружие вошло прямо в хребтину заклятого врага, от чего тот на полушаге повалился в снег. За него можно уже не беспокоиться, с такими ранами не поднимаются. Но и добивать его ни к чему. Пусть лежит так, медленно подыхая, осознавая свою беспомощность. Ещё не мёртвый, но уже не жилец.
А сзади внезапно появился тот самый лучник, которого Свен отправил полетать. И теперь вооружённый топором дикарь жаждал мести. Но он успел сделать всего три шага, когда из открывшейся двери высунулся ствол мушкетона и громыхнул выстрел. Заряд картечи прошёл так близко, что олень от испуга дёрнулся в сторону, чуть не сбросив седоков. Но Кристофф не мог его винить, потому что у него самого чуть душа в пятки не ушла, когда он услышал пронзительный свист проносящегося мимо свинца. Возьми этот стрелок хоть чуточку левее, и картечь превратила бы всех троих в решето. Обернувшись, он увидел, как поганая тварь повалилась навзничь, получив попадание в брюхо.