Холодное Сердце Железных Королевств
Шрифт:
Самые опасные противники были нейтрализованы хотя бы на время. Но бой продолжался. Очередной солдат решил воспользоваться её замешательством. Улучив момент, он выскочил из укрытия и выстрелил из мушкетона ей в спину. Прицел был взят верно, и если бы не предупреждение амулета, ей бы оторвало голову. Пригнувшись, пропустив пронёсшийся над ней с визгом заряд картечи, она крутанулась на носках, резко разворачиваясь и сметая противника ледяной стрелой. Крики, стоны, мольбы и команды - всё смешалось в неразборчивый гул. Снежная Королева уже была в бешенстве, и ничто не могло избежать её гнева.
–
– услышала она знакомый голос, что пробился через завесу шума, заполнявшего всё вокруг.
Даже шелест потока ледяных лезвий затих, когда Эльза замерла, не веря своим ушам. Неужели она ещё не стала чудовищем? Неужели ещё хотя бы один человек верил, что она не воплощение зла, не кровожадный монстр, которого нужно уничтожить? Но ведь это было невозможно после всех этих смертей. Она же только что убила ещё двоих солдат укусом холода. Слишком много пролитой крови отделяло её теперь от прошлого, которое было невозможно вернуть. Или всё же возможно?
Тёмная часть её души, ослеплённая ненавистью и жаждой крови, билась в бессильной злобе, требуя продолжать бой. Продолжать до тех пор, пока не умрут все до одного, кто посмел поднять на неё руку. А кулон Ниссора умолял её не останавливаться посреди зала, чтобы не быть лёгкой мишенью, или хотя бы применить защитные заклятья. Но все их попытки были тщетны, потому что её воля, воплотившаяся в желание выслушать и быть услышанной, была сильнее их обоих.
Эльза резко обернулась на голос, и на этот раз её тело подчинилось ей. Ей, а не проклятому амулету и той уродливой сущности, что он создал из её тёмных страстей и пороков. Их голоса звучали всё тише и тише, пока она смотрела на Ханса, который всё так же стоял у входа в зал. Его ладони были пусты, а руки подняты в примирительном жесте, и во взгляде молодого кастеляна читался не столько страх, сколько надежда и вера. Вера в то, что Снежная Королева всё же сжалится над ними.
Понимая, что она снова контролирует свои действия, бывшая герцогиня взглянула на последствия своей одержимости, что окружали её: изуродованный зал и растерзанные трупы, покрытые коркой льда и инея. Немногие выжившие солдаты прятались за колоннами или статуями, в которые были превращены их товарищи, осторожно выглядывая из своих укрытий, не рискуя больше высовываться и атаковать её. Немногочисленные испуганные взгляды, а так же следы разрушительных заклинаний и замёрзшая кровь на полу, стенах, ледяных кольях и застывших телах - вот что она видела. Она помнила в мельчайших подробностях эту бойню, и её сердце сжималось от страха от одной только мысли о том, что она может вновь превратиться в неуправляемого монстра в любой момент.
Не в силах больше смотреть на смерть и разрушения, Эльза опустила голову, наткнувшись взглядом на свои руки. Подняв их перед собой, она смотрела на эти ужасные ледяные когти, что стали алыми от замёрзшей на них крови. На эти колдовские клинки, что отнимали жизни с такой пугающей лёгкостью. Сквозь наворачивающиеся на глаза слёзы она видела, как начал трескаться зачарованный лёд, и как эти длинные лезвия рассыпались на множество мелких осколков, но даже это не могло смыть кровь с её ладоней.
Ханс не верил, что всё кончилось. Да что там, он не верил, что до сих пор жив. Его душа ушла в пятки, когда он почувствовал на себе взгляд светящихся голубоватым сиянием глаз. Он старался изо всех сил не показывать страха, используя всё своё актёрское мастерство. Наместник боялся, что за его слова ведьма всадит ему в живот ледяную стрелу. Ему даже показалось, что его сердце перестало биться, покуда его буравил этот пронзительный взгляд. И какого же было его облегчение, когда это магическое сияние погасло.
Теперь на него смотрела широко открытыми голубыми глазами не боевая колдунья, а испуганная девушка. Словно и не было безжалостной чародейки, что готова была растерзать всех, кто посмел встать у неё на пути. Но валяющиеся тут и там трупы говорили о том, что всё это было реальностью, и под маской невинности скрывался настоящий монстр. Зверь, которому не ведома жалость. Но почему она остановилась именно теперь, когда уже никто не мог помешать ей перебить всех до одного? И теперь, выпучив глаза, осматривается по сторонам, будто видит этот зал впервые в жизни.
А тем временем капитан всё же сорвал с себя защитные очки, которые сломались прямо у него в руках, и швырнул в стену. Ханс видел, как от удара толстые линзы с маской разлетелись вдребезги, и только ремешок остался невредим. Варкастер не тратил ни секунды даром, и сразу же принялся искать наощупь свой пистолет, вертя головой и пытаясь понять, где находится враг. Молодого кастеляна испугал этот вид мертвенно бледного лица с замершими чертами, заледеневшим носом и покрытыми инеем щеками с одной стороны, и широко открытыми глазами, которые теперь казались ещё более блёклыми, чуть ли не остекленевшими, чей взгляд отдавал болью и яростью, граничащими с безумием. Особенно с учётом того, что с момента ранения Краснов не проронил ни слова, и только шумно дышал через стиснутые зубы.
Наконец нащупав кабель, связывавший меканический пистолет с силовой установкой доспеха, капитан рывком подтянул оружие к себе, схватил его обеими руками и начал торопливо перезаряжать. Но если извлечь пустую гильзу ему удалось без проблем, то достать новый патрон и вставить его в патронник оказалось непосильной задачей. Дрожь пальцев и спешка делали невероятно сложными даже простейшие действия. Хадорец старался держаться, но было заметно, что он далеко не в лучшем состоянии. Когда он уронил патрон, Ханс понял, что это надолго, и сделал шаг вперёд, снова сосредоточив всё своё внимание на бывшей герцогине, не опасаясь более удара в спину или ещё какой неожиданной выходки карателя.
И очень своевременно, потому что с ведьмой происходило что-то невероятное. Остановившись почти в центре зала, она смотрела на свои ужасные когти, покрасневшие от замёрзшей на них крови. Внезапно эти ледяные клинки начали трескаться, а затем и вовсе рассыпаться, падая на пол алыми осколками. Эльза не отрываясь смотрела на свои освободившиеся руки: на узкие ладони, длинные пальцы, аккуратный маникюр и ухоженную кожу, и слёзы катились по её щекам. А эта странная волна разрушения и не думала останавливаться, перейдя с запястий на предплечья чародейки, теперь кроша её доспехи.