Холодные мечты
Шрифт:
Доминика посмотрела на свою растянутую кофточку с почти отстиравшимся пятном чая, совсем немного порванные, забрызганные грязью джинсы и на разодранные кроссовки, из которых очень трогательно торчали измазанные дорожной пылью пальцы.
– Здесь творится такая суета, признаться, я слегка недолюбливаю первый этаж, – сказал Афанасий Афанасьевич, кивнул кому-то из своих знакомых, и направился через зал. – Вам следует знать, что Феоктист построив эту резиденцию, сразу поделил ее на зоны. Первые два этажа – общедоступная зона, состоит из бутиков и салонов. Каждый желающий может войти сюда, купить что-нибудь из наших товаров, или проконсультироваться с дизайнерами, стилистами, визажистами, косметологами или же проконсультироваться у… по любым вопросом, тут можно получить консультацию. Абсолютно по любым. На данной зоне всегда много людей и прочих…
– Кого?
– Кого тут только нет, – сухо рассмеялся адвокат. – Вы скоро сами все поймете.
Прочих! Он сказал: «прочих!» Наверняка, это она является прочей! Не такой, как остальные люди, прогуливающиеся по бутикам и салонам. Они люди, а она всего лишь прочая.
– Салоны пользуются небывалой популярностью, даже не смотря на наши, далеко не низкие цены…
И тут Доминика заметила, среди других гламурных элементов Арса, грабителя ювелирного магазина из Зеленозеленска, бросившего ей сотню баксов. Он преспокойно пересекал торговый зал, и выглядел своим, он принадлежал этому миру, миру изящества и стиля. Черные джинсы, заправленная белая футболка, которые носят для того, чтобы выгодно оттенить загорелую кожу. Он тут был своим, она была прочей!
– Не может быть! – воскрикнула Доминика.
– Да-да, следует признать, многих удивил тогда подход Феоктиста, – благосклонно продолжил Афанасий Афанасьевич. – Выше находятся этажи, на которые можно попасть далеко не всем. Уж поверьте мне в этом.
Доминика, разумеется, поверила, о чем тот час же сообщила адвокату, и вновь перевела взгляд на Арса. Не собирается же он и здесь что-то украсть, ведь его и раньше интересовали изделия Империи. Нет, бесконечные видеокамеры и охранники, никогда бы не допустили такого. Арс прошел через двери и исчез где-то на улице. Тот же самый швейцар в кроваво-красной ливрее склонился и перед ним.
– Полагаю, вам не терпится подняться в личную зону Империи, – изрек Афанасий Афанасьевич.
– А? – Доминика дернулась.
– Вы ведь хотите узнать цель поездки! Вы проделали такой путь, чтобы уважить последнюю волю Феоктиста, и теперь наступил момент узнать, зачем же вы приглашены сюда.
– Да, наверное, да, – она растерянно пожала плечами.
– Империя впечатляет, – с пониманием отозвался Афанасий Афанасьевич. – Попавшим сюда впервые сложно сориентироваться и справиться со своими эмоциями. Нам будет лучше подняться наверх, и там, вы познакомитесь с двумя другими молодыми людьми, так же призванными Феоктистом. Анжелой и Савелием.
– Хорошо, – пробормотала Доминика.
Она поняла, что бы сейчас не произошло, и какой бы ни оказалась причина вызова ее сюда, но она не сможет уже вернуться обратно, вернуться на овощебазу. Из этого завораживающего, чудесного мира, в который ей так неожиданно удалось заглянуть, нет пути назад, она просто умрет, если ее заставят уйти прочь.
– Весьма рад вас видеть, – вежливо склонил голову Афанасий Афанасьевич, заметив какую-то блондинку.
– Ах, вы как всегда галантны!
Пока они обменивались еще парой вежливых фраз, Доминика разглядывала собеседницу адвоката. На ней были золотые сережки, золотые кольца, браслеты, бежевое платье, с бежевыми туфельками и тщательно уложенные локоны. Доминика долго не сводила с нее взгляда, и вдруг лицо блондинки стало меняться. Подбородок заострился, нос вытянулся в несколько раз, глаза расползлись на пол лица, волосы разлохматились, словно попав в поток буйного ветра. Туфли превратились в копыта, серьги в шипы, кольца в когти, тело обросло густыми бежевыми перьями.
Афанасий Афанасьевич любезничал с гигантской рогатой птицей.
Но этого не замечал никто из окружающих.
Доминика почувствовала, что теряет равновесие, ноги стали ватными и больше не держали ее.
– С вами все в порядке? – Афанасий Афанасьевич так сильно схватил ее за руку, что потом обязательно должен появиться синяк, и несколько раз встряхнул. – Если в ваши намерения входит упасть в обморок, то разумней всего это будет сделать возле дивана, или, по крайней мере, на мягком ковре, но уж никак не здесь. Мраморные полы наша гордость, но я нахожу неразумным биться об них головой.
– Со мной все в порядке! – пробормотала Доминика. И бросила взгляд на собеседницу адвоката, та снова выглядело сногсшибательной красавицей, и растеряно улыбаясь, терла свое запястье с браслетами. – В полном порядке.
– Вы напугали меня, милая, – сказала блондинка. – Ну, если все в порядке, то мне пора лететь.
– Безмерно счастлив был видеть вас, – попрощался Афанасий Афанасьевич, и обратился к Доминике. – Приношу свои извинения. Это моя вина, вероятно, следовало накормить вас обедом, чтобы от голода не кружилась голова.
Доминика еще несколько раз обернулась, но видела лишь блондинку в бежевом, которая пробиралась через поток других посетителей, таких же уверенных и красивых.
– Мне показалось, что она… – Доминика умолкла, боясь выставить себя на посмешище.
– Полностью с вами согласен, чего только не покажется, если падает уровень сахара в крови, – тут же заверил Афанасий Афанасьевич. – И примите мои бесконечные извинения за то, что обед задерживается. Но как говорится, сначала дела, потом трапеза.
– Да, дела, конечно. – Доминика за один сегодняшний день испытала едва ли не больше потрясений, чем за всю предыдущую жизнь. В общем, она была готова поверить и в падение уровня сахара, и в то, что адвокат разговаривал с гигантской птицей. В свете всех событий оба эти явления казались одинаково возможными… или невозможными.
– Прошу вас, проследуем в личную зону. Там никогда не бывает никого лишнего.
Доминика следом за адвокатом прошла мимо нескольких лифтов и замерла возле последнего, с зеркальными дверями, а вместо кнопки вызова красовался электронный замок. Адвокат извлек из кармана ручку, ту самую, которую уже демонстрировал в Зеленозеленске. Стоило лишь преподнести ее к электронному замку, как двери раскрылись.
Чудесный зеркальный лифт, украшенный живыми цветами взлетел вверх. Взлетел так стремительно, что сердце провалилось в пятки, и уже оттуда выстукивало тревожную дробь. Подобную дроби барабана, отбивающего походный марш.
И двери вновь растворились.
Доминике показалось, что она попала в музей, тот самый музей, в который они однажды ездили еще в 7 классе на экскурсию в другой город. И на эту поездку, по словам матери, пришлось выложить последние денежки, но Доминика ничуть не жалела, когда потом отрабатывала эти самые денежки в холодных цехах овощебазы. Именно тогда в музее она впервые столкнулась с роскошью, именно тогда она поняла, в какой нищете живет, и именно тогда начала задумываться над тем, как это изменить. Впрочем, нет, тот музей выглядел не настолько шикарно.