Холодный город
Шрифт:
Тана кивнула:
– Мне необходимо быть там сегодня. А почему ты спрашиваешь?
– Новые вампиры. Целая толпа, – Валентина принесла три платья: белое, золотое и красное.
– О чем ты? – на мгновение Тана подумала об Эйдане и Полуночи. Но двое новых вампиров вряд ли могли вызвать такой ажиотаж.
Валентина бросила платья на стул и вытащила из-за прилавка тяжелый ноутбук. Он был весь покрыт наклейками и подключен к какому-то странному устройству.
– Ты что, правда не видела?! Ах да! Ты же, наверное, не взяла с собой ноутбук.
– Я с собой вообще мало что взяла, – сказала Тана, заходя за прилавок.
– Смотри, на этом сайте собраны самые интересные ссылки обо всех Холодных городах. Вот страница нашего, – она щелкала мышкой, склонившись над экраном, волосы свисали на одну сторону, касаясь щеки. – Вот Спрингфилд.
Экран ожил. Судя по всему, местом действия был театр, но бо2льшую часть кресел убрали, и на освободившемся пространстве бушевала вечеринка. Мужчины в рубашках с кружевами выходили на сцену, читали стихи и пили вино прямо из бутылки.
Валентина промотала дальше, пропустив выступления еще двух поэтов. Но вот на сцену поднялся юноша в черном, и Тана узнала Габриэля. Он широко улыбался, красные глаза сияли из-под черных кудрей, и он казался таким же безумным, как в Париже, как тогда, когда сидел в клетке глубоко под землей.
Габриэль церемонно поклонился, взмахнув рукой, и вытащил на сцену стул со вспоротым сиденьем; дорогая обивка висела клочьями.
– Сегодня я подарю вам нечто совершенно особенное. Не то чтобы я обладал каким-то особым талантом. Но разве мы удивляемся, что кто-то может съесть один обед или выпить всего одну рюмку? Нет, нас привлекает чрезмерность. Это и есть мой подарок. Идите же сюда, позвольте мне вас укусить. Разве вы никогда не хотели стать такими, как я? Стать бессмертными? Я обращу вас. Любого! Всех, если вы этого захотите! Сегодня. Сейчас. Идите ко мне, – он раскинул руки. – Я жажду. Дайте мне напиться. Дайте мне насытиться.
Он ждал. Толпа замолкла. Потом темнокожая женщина вышла из толпы и стала медленно подниматься по лестнице, оглядываясь на своих друзей. Она была в черном с серебром костюме Арлекина, вокруг одного глаза она нарисовала черный ромб. Тана видела страх, с которым она медленно подошла к стулу и села на него. Когда она склонила длинную красивую шею, в ее глазах блестели слезы.
Валентина остановила видео в тот момент, когда Габриэль потянулся к женщине.
– Он действительно это делает. Кусает, выпивает море крови, а потом уходит. Оставляет их живыми. Всех. Говорят, что это Клык Айстры.
– Да, это он, – тихо сказала Тана.
Валентина удивленно посмотрела на нее:
– Я думала, его работа – бороться с инфекцией. Убивать новых вампиров.
Тана не могла оторвать взгляда от экрана, от жадного выражения на лице Габриэля. Потом криво улыбнулась Валентине:
– Похоже, он подал в отставку. И решил попробовать себя в новом жанре. Это как соревнования в Кони-Айленде: кто съест больше хотдогов.
Они переглянулись и засмеялись.
– Ты все-таки собираешься идти к Люсьену Моро? – спросила Валентина, подходя к вешалке и снимая одной рукой длинное черное платье, а другой – золотое.
Тана кивнула, трогая бархат:
– Если Джеймсон появится, покажи ему это видео. Он рассказал мне о своей девушке, боялся, как бы она не пострадала, если
Она вспомнила, что сказала Джеймсону о Габриэле. Что бы тот ни делал, он будет один. Но зачем ему тогда обращать новых вампиров? Вероятно, она сильно ошибалась.
– Думаю, я пойду с тобой, – сказала Валентина.
– На вечеринку? Но ты же сама сказала, что это опасно, – Тана склонила голову набок, пытаясь понять, почему Валентина передумала.
– Хочу ее предупредить, – произнесла та. – Я видела ее и узнаю снова. Я должна сделать это для Джеймсона.
– Это хорошие новости, – Тана наклонилась и принялась расшнуровывать ботинки. – На вечеринке всегда веселее с друзьями.
Глава 26
Автор поста: Полночь
Тема: Печальный вампир
Я думала, что этот пост будет совсем другим. Я помню свое обещание: рассказать, что на самом деле происходит в Холодном городе, но не уверена, что меня на это хватит. Я никогда не думала, что это будет так.
Зима мертв, а я стала вампиром.
Я думала, что выложу видео без комментариев, но это было бы несправедливо по отношению к вам. Вы стали моей настоящей Темной Семьей, вы поддерживали меня на этом пути, поддерживали мое решение отправиться в Холодный город. Я знаю, вы хотите узнать, что случилось, а не просто увидеть картинку на экране.
Я много раз писала о своей ненависти к каждой секунде жизни, делающей меня старше. Вы все видели, как меня пугает, что мои клетки умирают, а волосы выпадают. Каждое утро, обнаружив на подушке волосы, я была уверена, что на их месте ничего не вырастет, и я скоро стану лысой и уродливой. Иногда мне казалось, что я чувствую это разложение внутри, что утром, пока я не почистила зубы, во рту стоит запах гнили. Перед тем как отправиться в Холодный город, я не ела несколько дней. Сама мысль о тяжести в желудке казалась мне отвратительной.
Я знаю, вы тоже иногда это чувствуете. Ощущаете, что с вами не все в порядке, потому что вы еще не те великолепные чудовища, которыми должны стать. Вы правы. И теперь, оказавшись внутри, я могу сказать, что мы были правы. Теперь все так, как должно быть.
То, как меня укусили, снято на видео, и я выложу его, как только отредактирую. Это было так прекрасно, как я и представляла. Почти не больно. Кожа немеет вокруг места, где в нее проникли клыки, и все сопровождается великолепным чувством, будто из меня извлекают всю слабость и гниль, освобождая место для чего-то другого.
Но было и то, о чем мне тяжело говорить. Я сделала кое-что ужасное. Действительно ужасное.
Я убила Зиму. Я не хотела. Я собиралась обратить его, но все вышло из-под контроля, стоило мне запустить клыки в его вену. Пить чью-то кровь совсем не то же, что делиться своей. Это как дождь из розовых лепестков, как река молока и меда, как все теплое и приятное, что только есть в мире. Это все равно что пить свет.
Я прижимала его к себе и пила, пила, пила. Я как будто растворилась в нем. Мы были ближе, чем когда-либо в жизни, мы вдвоем были внутри моих вен. Но теперь мы больше не сможем смеяться вместе, он больше не будет помогать мне выбирать одежду. Никто и никогда не будет понимать меня так, как он.