Холодный суровый Кэш
Шрифт:
Глаза Чада вспыхнули, становясь дикими. Но я знал, что это не страх, больше нет. Чад знал: не имело значения, как сильно я его ненавидел в эту минуту, насколько хотел, чтобы брат истекал кровью, но я нуждался в нем, если мечтал обо всем этом. Если хотел получить поддержку крупной звукозаписывающей студии.
До тюрьмы я даже не пытался читать рэп, но единственным инструментом в камере были мои голосовые связки. Там я научился четко настраивать свой голос.
Чад узнал о моем новоприобретенном таланте прежде, чем закончился мой срок, и брат стал мозгами проекта с самого первого дня. Чад стал тем, кто придумал, как мне заполучить поклонников в Твиттере, создал канал на YouTube, закачивал фото в Инстаграм. Он знал, как обтесать мои углы, и придать мне товарный вид после того, как я вышел из тюрьмы. Чад видел в моем таланте решение проблем.
Я ненавидел все это дерьмо – превращение в какой-то продукт. Я просто хотел заниматься музыкой – и вовсе не будучи наряженным в рэп-персону. Мне хотелось сидеть на табуретке с моей гитарой.
Я никогда не нуждался в публике.
Но разыгрываемые аккорды не оплачивают счета. Чад напоминал мне об этом всякий раз, когда я заговаривал о желании складывать что-то, кроме битов. Мне нужно было выйти на чертову сцену, чтобы получить больше, чем имею. Больше, чем когда-либо мог получить.
И моя мать тоже нуждалась в большем. Особенно сейчас, после автомобильной аварии – той, в которой именно она являлась выпившей за рулем – которая чуть не убила ее три месяца назад. Ее больничные счета и расходы на реабилитацию оставили нас в бльших долгах, чем мы могли бы погасить с моей дневной работой повара и местом Чада – чертова продавца автомобилей.
Сейчас мама вернулась в нашу квартиру, но требовалась медсестра на дому, которая станет приходить ежедневно и помогать ей.
Только вчера звонил провайдер услуг на дому. Если мы не раскошелимся на оплату, этот месяц станет последним, когда они будут посылать медсестру.
Так много поставлено на гребаную карту.
Одно дело, если бы матери становилось лучше – но это не так. Она нуждалась в бльшей помощи, чем Чад и я могли ей обеспечить.
– Тебе лучше отложить это, Кэш, – произнес Чад, стараясь выбраться из моей хватки. – Прямо сейчас ты должен идти на встречу с мужчиной из «Кендрик Мьюзик Групп».
Я сглотнул. Кто-то действительно пришел этой ночью, причем от лейбла, с которым подписал контракт Джек Харрис, никак не меньше. Черт, я не думал, что это действительно произойдет. Мечты – это мило, когда ты ребенок, но мне уже двадцать два. В какой-то момент мне необходимо было подняться или заткнуться – отбросить музыку и найти настоящую, черт побери, работу.
Не то, чтобы кто-то мечтал нанять бывшего заключенного.
Но может, этой ночью все изменится.
Я отпустил Чада. В любом случае, я бы предпочел смотреть в лицо важной шишки из звукозаписывающей студии, чем в рожу предателя брата.
Однако прежде чем я смог уйти, появилась Джина.
– Малыш, это ничего не значило, клянусь, – Джина кинулась к тому месту за кулисами, где стояли мы с Чадом. Я посмотрел на ее уродливые рваные джинсы, обрезанный топ и высокие каблуки. У Джины были белокурые волосы, а макияж покрывал каждую черту красивого лица. Видеть ее здесь, выглядящей совсем не похожей на девочку, с которой я вырос, было чертовски больно.
Я знал, как сильно Джина старалась стать кем-то значимым, доказать всем что-то. Знал, поскольку о Джине мне известно все. Она во многом была моей первой.
Похоже, ей также суждено стать первым человеком, разбившим мое сердце.
– Не хочу этого слышать, – произнес я, отходя от людей, которые вонзили мне нож в спину. Я хотел закончить эту ночь, держа Джину в своих руках, как делал после каждого выступления в моей жизни.
Но больше такого не будет. Сейчас я просто хотел убраться отсюда.
Проталкиваясь через съемочную группу за кулисами, я сканировал пространство, выискивая музыкального продюсера. Черт знает, как он выглядел.
В углу стоял мужчина, одетый в костюм. Когда я встретил его взгляд, он чуть заметно кивнул мне и поманил к себе двумя пальцами.
Словно я уже на чертовой ладони его руки.
Что, несомненно, так и было.
Мне нужна была эта возможность. Все зависело от этой ночи. Этого мужчины. Этого шанса.
Чад отправил мое демо на все лейблы страны. Он хорошо разбирался в деловой стороне этих вещей, и несмотря на то, что я ненавидел этого ублюдка, но понимал, что эта встреча – не то, что я смогу легко получить снова.
– Кассиас, герой дня, – мужчина в костюме послал мне милейшую улыбку. Я не был уверен, что именно должен был предпринять: оставаться спокойным, как это всегда делал Чад, или, последовав внутреннему инстинкту, выложить все сразу этому мужчине.
– Кэш, люди зовут меня Кэш, – произнес я и тяжело сглотнул. Вся уверенность, которую я ощущал на сцене, исчезла. Мне нужны были ослепляющие яркие огни, шум толпы, блокирующий любые мысли. Прямо сейчас в голове прокручивалась лишь одна сцена: Джина с Чадом. Вместе.
Я должен был очистить разум. Сфокусироваться.
– Я Маршал, – сказал он, протягивая мне руку.
Я взял ее и крепко пожал. Не хотелось, чтобы мужчина думал, что я чертова плакса.
– Маршал Кендрик, – пояснил он. – Из «Кендрик Мьюзик Групп».
– Вы, черт побери, разыгрываете меня? – спросил я, громко выдохнув. Какого хрена генеральный директор явился на мое шоу? В том смысле, что я знал: Чад работал над тем, чтобы заполучить кого-нибудь на эту ночь, но это больше, на что я когда-либо мог надеяться.
Кендрик просто пожал плечами.
– Я представляю Элль Камино, и живу в Лос-Анджелесе. Похоже, все это сегодня сработало в твою пользу.
– Я не ждал именно вас, вот и все. Рад, что не знал об этом до того, как вышел на сцену.
– Ты нервничаешь? – глаза Кендрика сузились, он явно хотел прочесть по мне ответ.
Мне следовало либо смириться, либо заткнуться.
– Эй, вам об этом известно, – прохладно отозвался я. – Это было большое шоу. Сам босс Элль Камино здесь.
– Девочка через месяц отправляется в большой тур. Вот когда прогремит ее имя. Дай Элль несколько месяцев, и даже Бейонсе будет ей не соперница.