Холодный ветер, строптивая вода
Шрифт:
– Как тебя зовут?
– Адриано, ваше величество, - звонко ответил он. Голос у него был все еще детский.
– Я хочу с тобой поговорить, Адриано.
Я отошла в сторону и сделала ему знак следовать за мной. Мальчик пошел следом, а за ним моя лошадь. Когда мы отдалились от остальных, я спросила:
– О чем с тобой беседует король каждое утро? Ругает тебя?
Мальчик немного смутился.
– Вовсе нет. О моей матушке спрашивает, ваше величество.
Образ Генриха-мужеложца как-то сразу поблек в моем воображении. Но, похоже, любовница у него все-таки
– А что с твоей матушкой?
– Болеет, - вздохнул мальчик.
– Твой дом близко от замка?
– Да, - растерянно заморгав, ответил мальчик. Волосы у него были светлые, взгляд чистый и доверчивый.
– Отведешь меня к своей матушке?
Мальчик вытаращил на меня глаза, но кивнул. Пешком мы отправились через мост в город. Леди Сандра нервно озиралась.
– Зачем мы пошли, леди Эллен? Это опасно! Вас могут убить!
– Леди Сандра, сейчас около семи утра, убийцы в такое время по улицам не ходят. Только честные работяги, - спокойно возразила я. – К тому же, с нами стража.
Стражники с укрытыми шлемами лицами следовали за мной повсюду после покушения.
– Вы королева, а идете в дом простолюдинки. Так себя унижать неправильно.
– Ничего унизительного в этом нет. К тому же, вы останетесь снаружи, леди Сандра, - отрезала я.
Мы с мальчиком вошли в дом, стража и леди Сандра остались во дворе, где бродили курицы, скребя коготками землю в поисках еды.
Домик был простой, но очень добротный, тихо трещал огонь в очаге, кругом было чисто.
– Это моя сестра, - Адриано показал на девочку, которая поднялась при виде нас со скамьи, где шила. – Беа, посмотри, это королева.
Беа замерла, разглядывая меня так, будто я была сказочной феей.
– А вот моя матушка.
Мальчик отдернул полог у ниши, которую я только сейчас заметила. Я подошла ближе, рассматривая больную. Женщина приоткрыла глаза, разглядывая меня. Она все еще была во власти сна. Или снадобий. Вокруг веял легкий аромат различных трав и настоек.
– Чем больна твоя матушка? – спросила я у Адриано. Непохожа была эта женщина на любовь или любовницу Генриха. Она была в годах, болезнь добавляла возраста, одутловатость съедала черты лица, слипшиеся от жара, всклокоченные волосы выбились из-под чепца.
– Никто не знает. Его величество присылал сюда лучших лекарей, но никто не смог ничего сделать. Он каждое утро спрашивает о ней в надежде, что маме стало лучше, - в голосе Адриано прозвучало отчаяние.
– Почему же король так волнуется за нее? – с любопытством спросила я.
– Вы – его жена, королева? – спросила вдруг, задыхаясь, женщина. До сих пор мне казалось, она не совсем понимала, что происходит вокруг, слишком тусклым был ее взгляд.
Я кивнула. Она вдруг слабо улыбнулась и взяла меня за руку, притянула поближе. Я присела на край кровати.
– Какая красавица! Вы чудо, ваше величество… Я мечтала, чтобы он нашел себе добрую, красивую девушку.
– Вы не знаете, какая я, - возразила я.
– Вы пришли сюда… Генрих заслужил счастья, ваше величество, - она говорила с надрывом, прерываясь.
– Счастья заслуживают все, - тихо возразила я.
– Вам лучше не разговаривать, - меня беспокоили хриплые звуки в ее легких. – Поберегите силы.
Я все еще не могла понять, почему король так о ней беспокоится. Но состояние больной было тяжелым. Ее дети стояли рядом совершенно потерянные, похожие друг на друга. То ли погодки, то ли двойняшки. Мне стало их жалко до слез. И хоть я знала, что раз король заботится о них, они не окажутся в нищете, но все же мне захотелось, чтобы женщине действительно стало лучше, она поправилась, и я смогла бы узнать, почему она так дорога Генриху.
У меня на поясе была небольшая фляга с водой, и я открыла ее, давая женщине напиться.
Беа вдруг приблизилась, робко протянула руку и дотронулась до моих волос. Я улыбнулась ей.
– Он волнуется, - вдруг заговорила женщина чуть спокойнее, - потому что я заботилась о нем, когда он был маленьким. Его матушка умерла, остальные жены короля тоже… быстро уходили, не успевая дарить мальчику любовь. Я иногда часами разговаривала с ним, и хоть он замыкался в себе все больше, я знала, что он слышит меня. Это было тяжелое время.
– Раз вы так важны для короля, то важны и для меня, - сказала я ей, стараясь поддержать.
– Вам нужно поправиться, встать на ноги, порадовать Генриха. Сейчас у него тоже тяжелое время.
Она выпила еще воды.
– Какая сладкая у вас вода, ваше величество! – заметила она.
– Это после всех горьких настоек, мама, - заметила Беа.
– Простая вода кажется сладкой.
Я бы обеспокоилась, что вода отравлена, но я уже пила из фляги сегодня утром, поэтому тут же отмела это подозрение. Должно быть, Беа права. После травяных настоек любая вода покажется сладкой.
Я попрощалась с больной и ее дочерью. И мы с Адриано, леди Сандрой и охраной пошли обратно ко дворцу. По дороге я думала, что, должно быть, королю эта женщина была дорога, как мать. А я-то подозревала его не поймешь в чем… Мы шли по мосту, когда на него въехал король Генрих.
– Леди Эллен? – он остановил коня рядом с нами и спешился. Стража и леди Сандра с поклоном отступили, Адриано по знаку короля повел его лошадь в замок.
– Где вы были? – спросил король.
Утреннее солнце играло с цветом его волос, и рыжеватые проблески в бороде и волосах заметно оживляли весь его облик. Но лицо по-прежнему было неподвижно.
– Я была у матери Адриано, - честно ответила я.
Король бросил взгляд вокруг, убедился, что нас никто не слышит, и тихо спросил:
– Почему вы везде суете свой нос? – он старался говорить ледяным тоном, но нотки раздражения все-таки прозвенели.
– Свойство воды - проникать повсюду, - пожала я плечами.
Король в ответ только шумно выдохнул. Похоже, у него закончились аргументы.
Генрих со мной больше в тот день не разговаривал. Я отсидела королевский совет, потом секретарь короля и лорд-канцлер вводили меня в курс дел по переписке с главами государств. Мы закончили только поздно вечером, Нисия принесла ужин в мои покои, и я отправилась спать.