Хомодром: политические бега
Шрифт:
И про мусульман. Некоторые эмиссары исламских стран в зале требуют, чтобы меня лишили слова. Помолчите еще две минуты, пока я говорю с цивилизованными людьми. Есть регламент. Вот. Несколько веков назад в мире господствовала феодальная система. Ислам это просто самый массовый из реликтов только и всего. Не надо делать из ислама пугало. Если кто-то увлекается этим средневековым арабским ретро, как игрой, никому это не навязывая, то он не хуже буддиста, католика или почитателя Толкиена. Но те, кто требует от окружающих подчинения феодальному ретро –
– ----------------------------------------------------
…
На экране, мэр-король Атауро скользящим, уверенным шагом рейнджера, сошел с трибуны, и двинулся к своему месту, широко улыбаясь и не обращая ни малейшего внимания на ту часть зала, где довольно эмоционально выражали свое возмущение представители «Лиги арабских государств» и «Африканского союза».
Эсао и Стэли зааплодировали с таким жаром, как будто Кайемао мог их слышать. Доминика Лескамп вздохнула и покачала головой.
– О чем бы не говорили такие люди, в финале всегда призывы к расстрелам.
– Ты считаешь: он в чем-то принципиально не прав? – поинтересовался Оскэ.
– Настрой неправильный, - ответила француженка, - Людям, уверенным, что лучше стрелять, чем разговаривать, противопоказана власть.
– Ты выдернула одну фразу из контекста, - возразил он, - А до этого Кай наоборот, объяснял, что предпочитает искать компромиссы, а не давить на гашетку.
– Как-то все одно к одному, - задумчиво произнес Гастон Дюги, - простые решения. Сильные поделят мир. Кто против, тот получит пулю. Выстрели и забудь. И мода на фашистские мотоциклы. Эх, мальчики-девочки… Вас это не беспокоит?
– Нам-то что беспокоиться?
– удивилась Флер, - Мода на эти, как ты сейчас сказал, «фашистские мотоциклы», не у нас, а у вас, в Европе.
– Это для вас он фашистский, - добавил Эсао, - а жена Кая Хаамеа ездит на нем на центральный фермерский маркет за покупками. Большая коляска. Удобно.
Доминика недоверчиво покрутила головой.
– Жена короля сама ездит на маркет?
– Да, Чуки ездит сама, - подтвердила Стэли, - Она мне говорила, что если на маркет отправить Кая, то он заболтается с продавцами, а потом купит первое попавшееся. Вообще, мужчины не умеют нормально выбирать на маркете. Не приспособлены.
– Стоп! – сказала француженка, - вы что, лично знакомы?
– Ну, - Стэли кивнула, - А что такого? Мы живем через пролив, полчаса на хорошей моторке. Кай и Чуки каждые выходные катаются на наш берег, в кабак дяди Жосе. Конечно, все там с ними знакомы.
– Странный король, - заметила Доминика.
Стэли покрутила головой, вложив в этот жест предельное отрицание.
– Король, какой надо. И вообще, он мэр. Ним Гок говорит, что король это, просто неправильный перевод. Ariki-foa значит: «народный лидер».
– Ты хорошо знакома с Ним Гоком? – осторожно спросила француженка.
– Очень хорошо, - подтвердила тиморка, - Так получилось из-за того католического фестиваля в конце июня у
– Просто, вот так, заходила? – удивился Гастон Дюги.
– Да. У него дом не так далеко от молодежного кампуса. У нас там филиппинский телевизор, не очень удачный, а у Ним Гока и Элвиры в гостиной просто отличный палауанский телевизор, плоский, во всю стену. И когда это произошло… Ну, взрыв самолета в вашем аэропорту, я все это видела… И… Я не знаю, как сказать…
– О, боже, - прошептала Доминика.
– Я просто сидела, и смотрела, ничего не понимая, - продолжала Стэли, - А потом услышала, как Ним Гок сказал: «будет война», и стал звонить Хаамеа… Через час оказалось, что наша разведка обманула исламистов, подставила им пустой самолет.
– С Кайемао неудобно получилось, - сказал Эсао, погладив свою подругу по спине.
– Да, - согласилась она, - Это обещание… Parau… Mana…
Оскэ удивленно поднял брови и предположил:
– Parau-o-hamani mana te Maua-i-Pele?
– Да, - Стэли кивнула, - Он пообещал своим богам что-то на счет меня, и это по его религии нельзя было отменить, хотя все обошлось, и никто не погиб.
– Еще бы!
– Флер кивнула, - Такие обещания это серьезная штука.
– В итоге, - сказал Эсао, - Кай устроил нам перелет на Элаусестере, и эту работу на Фангатауфа. Мы решили, что никакая другая помощь нам не нужна. Нам бы только посмотреть на настоящий коммунизм, и еще получить хорошую работу, за которую хорошо платят. А дальше - купим дом около Дили. Отдельные дома у нас пока еще продаются за деньги. Через пять лет будет бесплатно, но мы не хотим долго ждать.
– По дороге, мы посмотрели Папуа, Вануату, Фиджи, Самоа и Раротонга!
– добавила Стэли, - Было здорово! Мы летели через половину Тихого океана с Оури и Алул, это ребята, которые воевали в экипаже Кая, а сейчас они его соседи. Оури - коммунист с Элаусестере, военный пилот, а Алул - коммандос из Хитивао. Они после апрельской войны купили классную конверсионную флайку, учебный авиа-рэптор.
– А как вам настоящий коммунизм?
– весело спросил Оскэ.
Молодые тиморцы резко замолчали, а потом почти синхронно вздохнули.
– Это очень здорово, - нерешительно произнесла Стэли, - Но… Понимаешь…
– Мы еще к этому не совсем готовы, - немного грустно договорил Эсао.
Гастон Дюги помассировал щеки и поинтересовался.
– Насколько вообще соответствуют действительности эти утверждения о настоящем коммунизме на островах Элаусестере?
– Полностью соответствуют, - сказала Флер, - Четыре атолла Элаусестере это вполне реальный коммунистический постиндустриальный ультратехнологичный полис.
– Мы вам несколько раз предлагали, - заметил Оскэ, - полетим с нами на выходные, посмотрите сами. Тут меньше трехсот миль к вест-норд-вест, час на флайке.