Хонорик и его команда
Шрифт:
– В экспонатах музея ни коньки, ни пистолеты не значатся, - улыбнулась мама.
– Ну и списочек у тебя! Действительно, ничего не выплыло из мрака неизвестности.
– Как просили, как просили, - довольно усмехнулся папа.
– Может быть, достаточно? Если еще что-нибудь припомню, скрывать не стану, обязательно расскажу. Но дайте хоть поужинать бедному экскурсоводу по музею исчезнувших ценностей!
Макар уже и так был доволен. Он даже не ожидал, что пруд настолько... вместителен!
– Пап!
– воскликнул он.
– Да ты лучше
Зря он так сказал! В мамином взгляде сразу мелькнула тревога и настороженность. А может, это она думала о завтрашнем митинге?
Зато Ладошка с удовольствием поглаживал свой примус. Он был рад, что один из таинственных экспонатов находится у него в руках.
Глава VII
ЧИХАЮЩИЙ СКУЛЬПТОР
На пикетирование одевались как на праздник. Вообще-то просто мама заставила всех одеваться тщательнее - в смысле, теплее - но выглядело это так, как будто все собираются в театр. Особенно усердствовал Ладошка. Он поменял несколько шапок, завязывал шарф разными способами - то скрывая пол-лица, то накручивая его на голову.
– Что это с тобой?
– удивилась мама.
– Перебираешь наряды как девочка.
– А он же выступать собирается, - сказал Макар.
– Глядишь, скоро Ладошку заметят и пригласят на телевидение. Будет он вести передачу "Дети против взрослых".
– Ой!
– воскликнул Ладошка, словно что-то вспомнил.
Он сбегал зачем-то в комнату и догнал Соню с Макаром уже на лестнице.
Нести Нюка мама не доверила никому.
– Так будет выглядеть симпатичнее, - сказала она.
– Почти как на картине "Дама с горностаем".
– Вряд ли кому-то придет в голову сравнить тебя с картиной Леонардо да Винчи, - заметил папа.
– Ну да ладно, во всяком случае, Нюк у тебя на руках выглядит... весьма экологично.
Выйдя из подъезда и свернув за угол, Веселовы увидели большую толпу.
– Опоздали!
– расстроенно произнес Макар.
– Все интересное всегда начинается без нас.
– Разве мы развлекаться идем?
– удивилась мама.
– К тому же выступления еще не начались.
– Народ накапливает энергию возмущения, - хмыкнул папа.
– А вот приедет начальство - это возмущение на него и выплеснется.
Родители встретили кого-то из своих знакомых, начался взрослый разговор. Макар тем временем с интересом оглядывался. Никогда еще он не видел на улице, в морозный день, столько народу. Все разговаривали друг с другом, что-то возбужденно обсуждали. Казалось, что в воздухе повисло волнение, которое передалось и Макару.
Наверное, из-за этого он толкнул Ладошку.
– Если тебя и правда попросят что-нибудь сказать, ты не бойся.
– А я думал, вы просто так про выступление говорили, - удивленно сказал Ладошка.
– Все же смеяться будут!
– Сейчас не до смеха, - решительно ответил Макар.
– Если понадобится, мы и Нюка к микрофону потащим. Главное, доказать всему миру, что
Митинговая обстановка Макару нравилась. Особенно интересно стало, когда действительно начались выступления. Люди подходили к микрофону, стоявшему у ограды пруда, и по очереди что-нибудь говорили. Слов, правда, Макар почти не различал: микрофон фонил, сипел, гудел, люди дули в него, размахивали им, думая, что от этого он начнет лучше работать... Макар понял, что лучше следить за лицами выступавших - на них без всяких слов все было написано.
– Автора на сцену!
– крикнул кто-то.
Люди засмеялись, но потом подхватили этот возглас и даже стали скандировать:
– Ав-то-ра! Ав-то-ра!
Так в театре после окончания спектакля вызывают на сцену автора пьесы.
И тут от группы людей, которые, наверное, и были начальством, отделился огромный человек. Он уверенно схватил микрофон, оглушительно дунул в него и грубо произнес:
– Ну, вот он я, автор памятника! Прошу любить и жаловать.
Макар удивился: вежливые люди так себя обычно не представляют. Скульптор продолжал:
– Я не понимаю, в чем проблема-то? Че мерзнем? Сделаем мы вам красиво, не переживайте. Вы не понимаете - внуки ваши поймут. Настоящие произведения искусства должны пройти проверку временем!
"Если Лешка не перевоспитается, точно таким же скульптором вырастет. Противно смотреть", - подумал Макар.
Толпа возмущенно загудела. Скульптор крякнул, откашлялся и сказал:
– Вот вы работаете на работе, так? И я работаю на своей работе. Я ж вам не устраиваю митинги, не подсказываю продавщице, как продать мне кусок мяса получше - покупаю, и все. А чем я отличаюсь от продавщицы? Такая же нужная профессия. Вот и вы не мешайте мне работать. Я, между прочим, высшее учебное заведение кончил, образование имею не хуже вашего! Может, диплом показать, если кто не верит?
– Ужас!
– прошептала Соня.
– И это говорит художник?!
Соня сама увлекалась живописью и была уверена, что талантливый человек обязательно должен быть чутким и, как она говорила, душевно тонким. А тут такое...
– Ты не переживай, - успокоил ее Макар.
– Какой же он художник? Обыкновенный жестянщик, только примусы делает десятиметровые.
– Короче, - пробасил скульптор, - есть вопросы - спрашивайте. Спросите - отвечу, не спросите - нечего зря воздух сотрясать. Выходной день на дворе, кому в баню надо, кому к телевизору.
– Какой высоты будет предполагаемый памятник?
– вежливым голосом спросила какая-то старушка.
– Выше мамы, выше папы, достает до потолка.
– Скульптор хохотнул и посмотрел в небо.
– Все увидят! Художественный образ должен быть зримым и весомым. Смысловым, короче. Не все такие умные, как интеллигенция из ближайших домов. Как вы, короче. Некоторым надо и прямо показать: вот, большое, красивое - все перед вами, любуйтесь.
В толпе послышался смех, раздались возгласы: