Хонорик выходит на дело
Шрифт:
В нише было тихо. Макар нащупал в кармане монетку и усмехнулся, вспомнив, как впервые услышал ее "голос". Словно играя, он повторил все точь-в-точь как в тот, первый день. Подбросил копейку таким образом, чтобы она закатилась в нишу, заглянул туда вслед за ней и стал ждать.
– Ну, что стоишь? Денег никогда не видел?
– услышал он.
Точно такую же фразу произнесла монетка, то есть Ольга Сереевна, и в тот день, когда Макар впервые услышал голос в нише!
– Да деньги-то я видел, - как-то испуганно пробормотал Артем.
– А вот с портретом что,
Раздался вскрик. И скрипнул стул - наверное, старушка не устояла на ногах от испуга.
– Опять... О Господи! Что ж за напасть такая! А я, дура старая, надеялась, что все закончилось... Вот дура-то дура!
– Что закончилось?
– спросил Артем.
– Страсти эти, - вздохнула старуха.
– С портретом. Каждую ночь меняется, как живой. Домовой со мной шуткует!
– Какой домовой, бабуль?
– хохотнул Артем.
– В Москве домовых не бывает. А портрет и правда страшный... Смотри, глаза какие! Знаешь что, бабуль? Продай-ка ты его! Я знаю одного коллекционера, он всякие страшные вещички собирает - точно купит. А тебе жить спокойней будет.
– А Вера?
– спросила старушка.
– Вера-то меня просила квартиру посторожить, а продавать ничего не просила. Как же я портрет продам? Это же муж ее нарисован.
– Живой он?
– спросил Артем.
– Какое там!
– вздохнула старушка.
– Год назад помер. Приехал из своей Швейцарии, поболел и помер. И Вера моя с тех пор тоже заболела. А теперь и меня из деревни вызвала - себе в помощь.
– Как это - из своей Швейцарии?
– удивился Артем.
– Он что, иностранцем был?
– Почему иностранцем? Русский он, работал там. Из Швейцарии и привез этот свой портрет, будь он неладен!
– Голос у Ольги Сергеевны стал сердитым.
– Я так думаю, что от этого портрета все ихние болезни и беды пошли. Продам, продам я его, избавлюсь поскорее! Может, и Вера после этого поправится...
– Бабуль, а почему твоя сестра меня помочь не звала?
– удивленно спросил Артем.
– Что мне, трудно было бы из общежития к ней забежать? Уже два года в Москве учусь, а даже не знал, что у меня здесь бабка двоюродная живет!
– Да не родственная она, Вера наша, - ответила Ольга Сергеевна. Сама-то вроде и ничего, а вот муж у нее был... Никакой ее родни видеть не хотел - деревенские, мол. А своих детей у них не было. Вот только меня Вера и позвала, да и то когда заболела.
– Да-а, судя по портрету, у мужа ее характерец был зверский! Может, и правда, домовой в нем поселился?
– хмыкнул Артем.
– Я думаю, когда баба Вера узнает, что с портретом происходит, сразу на продажу согласится.
– Узнает ли?
– вздохнула Ольга Сергеевна.
– Не поправляется пока Вера. Прошлый раз даже меня не узнала.
– Тем более...
– пробормотал Артем.
– Чего тебе, бабуль, мучиться с этим портретом? Ну так что, спросить у коллекционера?
Ольга Сергеевна глубоко вздохнула. Молчала она долго: видно, принять такое решение было для нее все-таки нелегким делом.
– Никогда бы не посмела без Веры...
– наконец сказала она.
– Все
– Бабуль, ты побыстрей решайся, а то чего я стану спрашивать?
– сказал Артем.
– Зачем серьезного человека зря дергать? Или, может, повесить этот портрет над твоей кроватью?
"Странный вопросик!
– подумал Макар.
– И тон какой-то странный, как будто Артем этот угрожает своей бабушке..."
Но старушка, похоже, ничего не заметила.
– Боже упаси!
– воскликнула она.
– Избавь ты меня поскорей от этого страшилища! Спрашивай, спрашивай у своего серьезного человека про цену! Продам я портрет, так и быть. Не буду и раздумывать, сегодня же и продам. И в аптеку не ходи - прямо к тому человеку направляйся. Если цена не копеечная, пусть приходит и забирает... Вон тут всяких вещей сколько! Пыли - за неделю не сотрешь, а куда их, вещи эти? На лекарства-то деньги нужны, а не портреты...
– Смотри, бабуль, не передумай!
– воскликнул Артем.
– А то съест тебя портретик, пока ты размышлять будешь. Кстати, квартирка-то действительно какая-то... Страшная! Прямо мороз по коже. Я, например, один здесь больше ни за что не останусь.
Макар не успел даже выскочить из ниши, как мимо него уже пронеслась волна воздуха - это Артем спешил вниз. Некоторое время Макар колебался: что делать? Он пощупал в кармане монетку, и она словно подсказала ему дальнейшие действия. Не раздумывая больше ни секунды, Макар бросился по лестнице вслед за Артемом.
Вряд ли Артем обратил тогда, в подворотне, внимание на Макара, поэтому можно было особенно не опасаться. Он быстро нагнал долговязого парня и подумал, что даже рюкзак на спине сейчас кстати. Идет он в школу, что такого? Ни у кого не вызывает подозрений. Хоть занятия уже и начались, но, может, Макару надо на второй урок?
Артем спешил. Казалось, он обрадовался, что покинул квартиру: на улице даже глубоко и облегченно вздохнул, оглянувшись на дом. Наверное, вспомнил портрет, страшный взгляд старика...
"Только бы не далеким оказался путь", - думал Макар.
Что он скажет Елене Анатольевне, почему опоздал? Ладно, что-нибудь придумает!
Артем уже шел по переулкам в сторону Арбата - значит, не собирался нырнуть в метро. Это немного успокоило Макара. Зато скорость у этого парня была как у заправского скорохода! Макару даже бежать приходилось, и оставаться при этом незамеченным было сложнее. Спасали выступы домов, за которые и прятался Макар. И странное дело: он настолько увлекся погоней, что даже придумал для себя развлечение - будто в очередной раз проверял свой талисман на верность: как только Артем собирался оглянуться, Макар вытаскивал монетку и держал ее прямо перед собой на раскрытой ладони. И словно заговаривал Артема: не оглядывайся, иди вперед, не замечай меня... Все получалось! Как будто кто-то толкал долговязого в спину - он сразу бросался бегом. Макар даже чуть не упустил его из виду. Вот это копеечка чудо!