Хорошая жена
Шрифт:
Голос Уилла в трубке казался таким далеким, я смотрела в окно на оливковое дерево, опасно наклонившееся на крутом склоне холма. Нижние стороны листочков на солнце казались серебряными.
Я услышала шуршание пачки сигарет.
— Фанни, как я и боялся, налог на второй автомобиль будет отвергнут. Это слишком чувствительная потеря. На следующих выборах… мне вежливо дали понять, чтобы я убирался и был рад, если кто-то еще швырнет мне кость. Финиш. Полагаю, после всего этого мне не на что особенно рассчитывать.
Это
— Тогда нам не стоит тратить слишком много времени на самоедство, Уилл.
— Я думал, что ты могла бы быть более отзывчивой.
— Я отношусь к тебе с пониманием. Очень жаль, что ты разочарован, но все кончено.
Я повернулась, телефонный шнур обвился вокруг моих ног, но я хотела посмотреть на виноградные лозы по другу сторону дороги. Как интересно, почему я раньше не замечала, что опора высоковольтной линии на вершине холма расположена точно между двумя кипарисами?
— Фанни, когда ты возвращаешься домой?
Я услышала свой голос:
— Я не хочу возвращаться. Я чувствую себя здесь, как дома.
Мэг не была глупа, и она понимала, что не нравится Бенедетте.
— Знаешь, — сказала она вечером, когда мы собирались идти к Бенедетте на пасту, — по зрелому размышлению, я пришла к выводу, что лучше оставить вас двоих обсуждать прежние времена. Я поем у Анджело, так будет лучше.
Я согласилась. Бенедетта встретила меня, одетая в свое лучшее платье, поверх которого она повязала кружевной передник, и в прекрасном настроении. На кухне приглушенно бормотало «Радио Ватикана».
— Мой сын, — она широко улыбнулась, — он позвонил и сказал, что приедет зимой. — она вручила мне нож. — Нарежь салат, Фанни, пожалуйста.
Красные и сочные куски помидоров падали из-под моего ножа. Я взяла кусок и засунула его в рот. Он объединял в себе вкус солнца и земли. Я разложила ломтики по тарелке и покрошила сверху базилик. Мадонна улыбалась со стены. Тесная и беспорядочная кухня Бенедетты была самым удобным местом, гораздо удобнее, чем моя оснащенная всеми современными удобствами кухня в Ставингтоне.
Мы отнесли наши тарелки к заднему крыльцу, и пока ели, говорили о моем отце.
Бенедетта положила второй кусок абрикосового пирога на мою тарелку.
— Он так и не простил себя за то, что твоя мать оставила вас.
— Как ты думаешь, почему он не женился снова? Я никогда не могла этого понять.
— И дать тебе мачеху? Альфредо говорил мне, что никогда так с тобой не поступит.
Лучше было не развивать эту тему.
Вернувшись в свою спальню в Casa Rosa, я посмотрела на урну, которая содержала прах моего отца.
— Где я оставлю тебя, папа? Где бы ты хотел быть? Скажешь ли ты мне?
Мэг вернулась через час или чуть позже, я сидела на лестнице в ночной рубашке, а она болтала со мной из кухни.
— Чай? — я слышала шум воды, наполняющей чайник. — Я отлично поужинала. — щелкнул выключатель газовой плиты, и она появилась в дверях. На ее щеках цвел слабый румянец, а волосы выглядели мягкими и блестящими. — Значит, ты не хочешь чаю? У Анджело весело по вечерам, полно молодежи, они такие шумные. Я так наслаждалась всем этим, даже выучила пару итальянских слов, так что можешь обо мне не беспокоиться.
На следующее утро я мечтала на лоджии над чашкой кофе, когда заметила пыхтящую на дороге Бенедетту. Я усадила ее в кресло и принесла стакан воды со льдом. Она громко выпила его.
— Фанни, ты должна знать, что за вами, иностранцами, внимательно наблюдают. В Фиертино много любопытных глаз.
— Я не иностранка, — запротестовала я. — Почти нет.
— Санта Патата! Я прожила в Англии всего десять лет, но меня до сих пор считают иностранкой.
Я коротко вздохнула и взяла ее за руку.
— Ты стала мне второй матерью.
Бенедетта погладила мое запястье большим пальцем.
— И стала и не стала.
— В чем я согрешила?
— Не ты. Мэг. Анджело видел ее в «Вакхе» с двумя молодыми мужчинами. «Вакх» нехорошее место. Женщины туда не ходят. Ты должна ей сказать.
К тому времени, когда Мэг проснулась, Бенедетта давно ушла. Я решила не откладывать разговор.
— Вчера тебя видели в «Вакхе».
— О, ради Бога. — Мэг стряхнула муравья с руки. Ее лицо было бледно и помято после сна, волосы прилипли ко вспотевшим плечам. — В конце концов, это не твое дело. Я пила персиковый сок. Просто мне была нужна компания. Разве это преступление?
— Нет, но почему ты мне не сказала?
Она удивленно подняла бровь.
— А ты как думаешь?
Мои собственные волосы стали горячими и тяжелыми, и я отбросила их за спину.
— Спасибо Анджело. Он просто хотел предупредить тебя. Для нас в этом нет ничего особенного, но мы не знаем местных правил поведения. Бенедетта только что напомнила мне, что здесь мы иностранцы.
Лицо Мэг было непроницаемо.
— Анджело считает, что обо мне следует побеспокоиться?
— Очевидно.
— Это всего лишь бар с несколькими стульями и смешными картинками на стенах. — она некрасиво поджала губы. — Кому это интересно?
Я была готова сказать: «Мне все равно», но не смогла произнести этих слов.
Любопытное выражение исчезло с лица Мэг.
— Думаю, мое поведение не сильно отличается от твоего, Фанни. — я не была согласна с ней, но не хотела отвечать на ее слова. — О'кей, — сказала она. — Замечание принято. Но я ничего не обещаю. — она посмотрела вниз на долину. — Я считаю, что это очень маленький городок. И средние века здесь еще не закончились.