Хорт – сын викинга
Шрифт:
Это сколько же нужно серебряных и золотых монет, чтобы сотворить идола и золотую чашу?! Чудь просто не могла наторговать за свою пушнину столько драгоценного металла. Видать, правду говорят древние предания, что чудь живет в пещерах, где хранятся несметные сокровища и где находятся подземные рудники золота, серебра и драгоценных камней. Если дружине Морава удастся умыкнуть идола, на всех «волков» свалится немыслимое богатство, от которого недалеко и до знатного положения среди русов.
Похоже, это понимали все участники похода. Особенно загорелся идеей быстрого обогащения сын вождя Гардар. Но Морав не взял его в свою команду лазутчиков. Ему нужны были
– Я тоже иду с вами! – решительно заявил Гардар, когда Морав назвал тех, кого он отобрал.
– Нет! – отрезал Морав. – Ты останешься возле скедии, за старшего. Мы пойдем налегке, а вам всем нужно надеть броню и быть готовым дать отпор, если вас найдут. Если утратим скедию, наш план пойдет насмарку. И смотрите в оба! Огня не зажигать ни в коем случае. И чтобы не было никаких разговоров! Сидите тихо, как мышь под метлой.
Гардар немного поворчал, но быстро успокоился. Ему польстил приказ форинга остаться за старшего. Юные «волки» вмиг посерьезнели; несколько дружинников выдвинулись в передовой дозор, а остальные застыли в напряженном ожидании. Все они понимали, что их ожидает огромная опасность, и были готовы сражаться до последнего – как их учили наставники…
Пятеро русов казались бесплотными тенями, так тихо они передвигались по лесу. Со стороны их можно было принять за лесавок: лица и руки вымазаны сажей, заранее заготовленные накидки с капюшонами были обшиты со всех сторон ветками и пучками травы, а ноги обуты в мягкие кожаные опорки, благодаря которым поступь «волков» была мягче кошачьей. Под ней не хрустнула ни одна сухая веточка, не зашелестела трава, не упал на землю пожелтевший листок, когда юноши пробирались сквозь густой подлесок. Ведь для опытного следопыта достаточно малейшей зацепки, чтобы выйти на след Морава и его товарищей.
Перед выходом он дал всей «волчьей дружине» выпить настой, который добавлял сил и обострял все органы чувств. Морав взял с собой целую сумку лекарств – на всякий случай. Он оставил ее в скедии. Все юноши знали, как пользоваться целительными средствами, этому их обучали волхвы и знахарки, поэтому за них он был спокоен. Случись ранение или ушиб, они сами себя смогут врачевать. Но у Морава было припасено и настоящее колдовское зелье. Он захватил его с собой, сунув небольшой узелок за пазуху.
Кроме того, Морав и его четверо товарищей тщательно помылись в речушке, тела смочили отваром полыни и других лесных трав, дух которого держался очень долго, и надели чистые одежды. Обработке подверглось и оружие, но уже грибной настойкой. Морав здраво рассудил, что если он превосходно «читает» лесные запахи, то следопыты чуди, племени более древнего, чем русы, и вовсе могут обладать звериным нюхом.
Все лазутчики имели луки, колчаны со стрелами и ножи, Морав и Сокол были вооружены мечами, а остальные – боевыми топорами. Ни щитов, ни копий «волки» не взяли; они будут мешать во время движения по лесу. Тем более если придется уходить от погони, что вовсе не исключалось.
Они должны были найти ельник. Притом очень древний, где произрастали одни ели, возраст которых должен быть не менее тысячи лет. Так говорил
Морав мысленно прикидывал, где может быть искомый мыс с идолом. С помощью «третьего глаза» он заметил, что побережье в этом месте сильно изрезано, в нем много удобных бухт и не меньше участков суши, которые клином врезались в море. И почти все они поросли лесом. Поди отгадай, где тот мыс, который нужен. Но у Морава был ответ и на этот вопрос. По крайней мере, он так считал.
– Глядите в оба! – предупредил он «волков». – Мыс с божеством чуди должен быть защищен западнями. Мы ищем старый ельник, и, как видите, среди лиственных деревьев уже начали появляться ели. Так что будьте настороже.
– Мог бы и не предупреждать, – буркнул Одар. – Чай, не впервой искать ловушки…
Одар был не по годам ворчлив, но слыл одним из лучших следопытов среди «волчьей дружины». Это было у него наследственное – его отец всегда возглавлял охотников, когда русы, дабы запастись на зиму мясом, устраивали к концу осени большие ловы. К тому времени животные – в основном олени и лоси, главный объект охоты, – уже нагуляли жирок, и вяленое мясо по этой причине хранилось долго и было очень сытным.
Тем не менее первую ловчую яму заметил не Одар, а Кормак. Она была устроена очень искусно: на сплетенный из хвороста щит аккуратно уложили дерн, и только острый взгляд Кормака смог определить, что трава над ловушкой несколько отличается по цвету от остальной местности – она немного пожухла. Хотя время уже наступило осеннее, однако на остальных участках, свободных от деревьев, растительность все еще выглядела сочно; может, оттого, что недавно прошли первые осенние дожди.
Другая ловчая яма была еще хитрее: она располагалась сразу за той, что углядел Кормак, на свободном месте, по которому должны были пройти «волки», дабы не угодить в первую ловушку. На этот раз отличился Морав, который выдвинулся вперед; теперь нужно было полагаться не только на острые глаза товарищей, но и на его колдовское чутье опасности. Именно благодаря этой своей способности он и определил, что их поджидает еще одна ловушка.
Такие необычные хитрости чуди не испугали Морава, а лишь приободрили и вселили надежду, что они на верном пути. Значит, вожделенный мыс с ельником совсем рядом…
Оставив затесы на деревьях, чтобы на обратном пути не угодить в найденные ловушки, дружина Морава двинулась дальше. Но теперь «волки» стали еще осторожнее. Они были напряжены до крайности. К тому же во всю силу начал действовать настой, изготовленный Моравом по совету Рогволда, и юноши, казалось, могли видеть сквозь землю. Им встретились еще несколько ловчих ям, но «волков» они не остановили.
Очередная западня была куда как хитрее и опаснее предыдущих. Она представляла собой десяток самострелов. И все они были нацелены на более-менее широкую тропу, по которой хочешь не хочешь, а идти надобно, потому как по обе ее стороны деревья стояли сплошной стеной. Стоило наступить на прикрытую опавшими листьями плетенку из хвороста, как срабатывал спусковой механизм, и десять тугих луков, тетивы которых были сплетены из оленьих жил, выпускали рой толстых стрел с отравленными наконечниками.