Хорт – сын викинга
Шрифт:
В городище за их отсутствие не случилось никаких особых перемен. Только купцы возвратились из торжища данов, и большая часть мужчин ушла в лес на охоту. За лето олени и лоси нагуляли жирок, да и мех к осени входил в силу, приобретал густой подшерсток и хотя был несколько хуже, чем зимний, но в ясные осенние дни охотиться за пушными зверьками было гораздо легче и приятнее. Попробуй в зимнее ненастье побродить по лесным зарослям, утопая в сугробах.
И снова потянулись скучные дни. Рогволд опять почему-то не обращал на Морава никакого внимания и ничему не учил, хотя сам же говорил, что человек, тем
Морав уже начал подумывать: а не отправиться ли всем им в новый поход за славой и воинской добычей? Хотя бы потому, что никто и не заикался о посвящении «волков» в младшие дружинники. Это вызывало в душах юношей тревогу, а особенно терзался Морав. Получается, что из-за его плана похитить Юмаллу членам «волчьей дружины», хоть они и получили свою долю от ограбления святилища главного божества чуди (а она была немалой), приобщение к почетному отряду мужей, защитников тверди и всех русов, проживавших на выселках, им не светит из-за святотатства (как считал Рогволд и некоторые волхвы; правда, не все).
Однажды светлым осенним утром на валах тверди раздался тревожный хриплый рев сигнального рога. Он обозначал, что со стороны моря к берегу приближаются корабли. Неужто опять варяги осмелились пойти в набег?!
Все мужчины, находившиеся в тверди, в том числе и молодые «волки», быстро вооружились и поднялись на мостки, которые тянулись вдоль стен изнутри. А из ворот выехали конные посыльные, которые во весь опор умчались в лес, чтобы собрать там охотников, все еще промышлявших зверя, с наказом вождя как можно быстрее вернуться в ряды защитников городища.
Рядом с Моравом стоял зоркий Кормак. Он первым рассмотрел, что за гости пожаловали к русам.
– Чудь! – вскричал он всполошенно. – Это корабли чуди!
Случилось диво-дивное – чудь вышла в море! Притом кораблей Морав насчитал более двух десятков, и все они были боевыми. Грозно сверкали наконечники копий, черные щиты с изображением Юмаллы были подвешены к бортам, все воины чуди были в броне, кроме лучников, уже готовых к стрельбе. Корабли чуди внешне напоминали кнорры викингов, только были чуть поуже и несли черные паруса с нарисованным на них красным кругом.
– Готовьте цагры! – приказывал Яролад; он был в своей стихии – возбужденный и грозный. – Разжигайте костры под котлами со смолой! Носите воду к валам и полейте их! Женщинам и детям подносить камни к мосткам! Лучники, будьте наготове!
Цагры – большие стрелометы – были изобретением мастера Дымши. В одном из своих редких заморских путешествий он подсмотрел их у византийцев. Цагра представляла собой станину из деревянных брусков с направляющими желобами для длинных и толстых стрел, похожих на дротики. Дружинники с помощью ворота оттягивали ударную доску, которая после освобождения выталкивала стрелы, и они летели очень далеко, прошивая насквозь двух-трех человек даже в защитном снаряжении.
Но
– Остановите приготовления к бою! – вдруг послышался твердый уверенный голос Рогволда. – Это послы. Их нужно встретить по нашему обычаю.
– Хорошие послы… – недовольно пробурчал Яролад. – С такой воинской силой отправить посольство – это недобрый знак. Видать, будут что-то требовать.
– Я даже знаю, что именно, – мрачно ответил ему Рогволд и пошел во главе десятка волхвов к воротам.
Послы чуди и волхвы встретились на полдороге к валам, о чем-то поговорили, а затем Рогволд сделал приветственный жест, и черноризцы степенно вошли в твердь русов.
Морав сразу же узнал одного из них – послов возглавлял главный жрец Юмаллы. Он был более чем на голову выше своих собратьев, сухой и прямой, как сосна. Когда жрец шел, то казалось, что каждая часть его тела жила своей жизнью. Туловище жреца до пояса были неподвижным, как скала. Собственно, как и его лицо, которое очень напоминало лик идола – такое же бесстрастное, надменное и закаменевшее. Ноги он практически не сгибал и шел, как на ходулях, но они хотя бы двигались.
Жрецов чуди провели в дом для собраний, предложили еду и пиво, но они отказались и сразу взяли быка за рога – начали говорить о деле, которое привело их под стены прибрежной тверди. Жрецы говорили на языке русов, только иногда не там ставили ударение и глотали окончания слов.
– Мы пришли за тем, что у нас украли ваши воины! – резким голосом, в котором звучал металл, сказал главный жрец чуди.
Собравшиеся в доме для собраний волхвы русов, старейшины и дружинники-ветераны гневно зашумели. Общее возмущение выразил невозмутимый Рогволд. Жестом утихомирив соплеменников, он спокойно ответил:
– Русы никогда не крадут, а берут, если понадобится, с бою. Это первое. И второе: изволь объяснить, о чем идет речь?
– Вы осквернили святилище Юмаллы и украли наш кумир!
Рогволд будто и не расслышал повторного оскорбления по поводу кражи. Это была неслыханная дерзость, за нее любого посла можно было послать на жертвенный костер без лишних прений, тем не менее жрец чуди прекрасно отдавал себе отчет в том, что говорит. Он был взбешен до крайности и сдерживал себя изо всех сил. Морав, которого Рогволд позвал с собой (к большому удивлению юноши), держался позади всех. Его чувства обострились до предела; он видел, как по сухому лицу жреца бегают желваки, а в сузившихся глазах плещется холодная ярость.
Волхв не стал указывать главному жрецу Юмаллы на его дерзкое поведение; он кротко улыбнулся и будничным тоном спросил:
– Откуда вы знаете, что в святилище Юмаллы побывали именно наши воины?
– Даже птица оставляет след на небе и рыба в воде. Нужно только хорошо присмотреться. Но не всем дано это узреть и истолковать. Нам просто ведомо – и все, – надменно ответил жрец.
– Что ж, ведовские способности ваших священнослужителей нам известны, – учтиво ответил Рогволд. – Мы знаем о храбрости и силе воинов чуди. Но будь это так, как ты говоришь, уж не вознамерились ли вы взять приступом нашу твердь?