Ховрино
Шрифт:
…Бор тряхнул головой. Окружающий мир снова стал осязаемым и полным звуков. Возле его ног лежало изувеченное тело мутанта, зияющее жуткой кровоточащей дырой на том месте, где обычно бывает лицо.
Собственное тело напомнило о себе болью от многочисленных ран – впрочем, уже понемногу затягивающихся. Особенно острой была боль в пронзенной насквозь левой руке, откуда торчала рукоять большого разделочного ножа. Лицо здоровяка невольно скривилось, но он нашел в себе силы взяться за скользкую от крови рукоять и выдернуть заточенную сталь из собственной плоти. Больно-то как!
Но, спустя мгновение, боль перестала иметь значение для Бора. Вражья сила хоть и улепетывала
Как хотелось ему снять со спины «Корд» и расстрелять разбегающихся вормов! Но он помнил слова Лии про «крайний случай» – и внутреннее чутье ему подсказывало, что время этого случая еще не пришло.
Поэтому он, не теряя времени, схватил свою дубину и бросился в погоню за наиболее многочисленной группой убегающих мутантов.
Лия окинула взглядом поле битвы.
Да, из Бора, при должном подходе, можно сделать настоящую машину для убийства. Несколько десятков мутантов, покалеченных его устрашающим оружием, либо скончались, либо корчились на земле, предпринимая малоэффективные попытки так или иначе облегчить свои страдания.
«Нелегко собирать выбитые зубы сломанными руками» – вспомнился девушке древний афоризм, переживший двести лет постапокалипсиса. Увы, выживание на сожженных землях предусматривало прежде всего эффективность воина в искусстве убивать, не оставляя места для сострадания. В связи с чем она ни в чем не винила мутантов, напавших на них. Хотя многие традиции и ценности этого народа были для Лии омерзительны, она вполне справедливо видела в вормах лишь воинов, вступивших в бой ради того же пресловутого выживания. По крайней мере, глядя в глаза умирающим мутантам, она не испытывала к ним ни ненависти, ни жестокости, ни презрения. Поверженный, искалеченный враг достоин лишь одного – последней милости победителя, выражающейся в прекращении мучений побежденного. И она, видя в глазах умирающих немую просьбу, ударом меча быстро и безболезненно исполняла их желание. Либо проходила мимо, если видела, что смертельно раненный не нуждается в ее помощи, предпочитая помучиться.
Закончив с этим, Лия убрала мечи в ножны – и вдруг почувствовала резкую колющую боль в правой руке. А потом ее тело внезапно свело судорогой, ноги подкосились – и девушка упала на землю, не сумев смягчить падение. Тело полностью перестало ее слушаться.
Впрочем, мышцы головы и шеи, а также левая рука оказались во власти внезапного паралича лишь частично. А потому, упав, Лия сумела приподнять голову и осмотреться.
Увиденное поразило ее не меньше.
Командир вормов, чье сердце совсем недавно было пробито ее стрелой, поднимался на ноги, растягивая тонкие потрескавшиеся губы в довольной улыбке.
– Один-один, красавица, – произнес мутант, приближаясь к ней. – Ты думать, что убить Богз? Нееет! Богз сумел вернуться назад по туманный дорога. Пусть другие глупые вормы идут по ней в Край Вечный война. Только вот жаль, ты мой кольчугу испортить, грязный самка хомо!
С этими словами мутант выдернул стрелу из груди и, сломав пальцами древко, отшвырнул обломки в сторону, презрительно плюнув на них при этом.
– У тебя, наверное, возникнуть много вопросы, – продолжал Богз, явно упиваясь сложившейся ситуацией. – Что ж, я тебе рассказать, все рассказать. А потом Богз будет делать с тобой все, что хотеть. А он много чего хотеть, ой много.
Ворм повел плечами и присел на корточки, глядя Лие в глаза. Потом протянул лапу, вытащил из кобуры на ее поясе
– Сердце-то у Богза есть… – ухмыльнувшись, вновь заговорил он. – Там же, где и у тебя. Но вы, хомо, бояться Поля Смерти и убегать от них. Либо умирать в них. А вормы уметь договариваться с Поля Смерти, подбирая за ними остатки их еды. От этого тела вормов меняться. Часто толку нету от этого, но мне повезти. Сильно повезти. Мои ребра превратиться в сплошной и толстый кость. Дышать трудно, зато сердце хорошо защищен. Твой стрела пробить кость, но застрять в ней. Чуть-чуть сердце кольнуть твой наконечник. Мой тело думать – ой, все, помер Богз. Я сам так думать. Ан нет, Богз вернуться, чтобы мстить. Сладко мстить. Долго…
Богз, покряхтывая, достал откуда-то из-за спины духовую трубочку, вытащил из небольшого мешочка на поясе оперенный дротик и помахал им перед лицом девушки.
– Смазано парализующей слюна живоглот, – с гордостью пояснил он. – Очень редко, очень дорого стоит. Живоглот трудно убить, еще сильнее трудно вовремя извлечь жалкие капли слюна из этот вечно голодный моллюск. Слюнный железа быстро отмирать, поэтому такой дело очень трудно делать. Еще сильнее трудно сохранить парализующий способность этот слюна. Когда моллюск мертвый, слюна быстро терять своя свойства. Он становится просто бесполезный вонючий жижа. Только шаманы знать, как сделать так, чтоб слюна сохранялся долго. И Богз это знать. Потому немножко стрелять в тебя, попадать в тебя. Но твой рука – не грудь Богза, поэтому ты сейчас как тушка хоммут. Большой такой тушка, который долго жевать можно. А еще развлекаться можно, прежде чем жевать, хе-хе.
Лия молчала. Если этот вонючий ворм к ней полезет, хватит ли у нее силы, чтобы сжать его причиндалы левой рукой и с силой рвануть книзу? Но пока вроде не лезет, языком мелет, хвастается, какой он великий воин. Пусть хвастается. Время идет, глядишь, может, паралич отпустит. Или Бор вернется, который в ярости умчался не пойми куда.
Ворм проследил взгляд девушки и ощерился, показав редкие, гнилые зубы.
– Если надеешься на свой большой парень, он тебя не спасти. Мои воин суметь загнать его в ловушка, как тупой детеныш нео. Розз, который выследить ты и твой дружок, тоже повезти с Поле Смерти. Он уметь угадывать страхи наш жертва. А еще он уметь злить слишком сильный жертва, чтобы та загнать себя в ловушка.
– И ловушка успешно захлопнулась, великий Богз. Я видел, как твои воины накрыли этого переростка сетью и повалили на землю. Сразу же поспешил к тебе, сообщить…
Тысяча дампов! Знакомый голос! Знакомый до омерзения…
Через секунду Лия поняла, что не ошиблась.
Из-за спины ворма показался запыхавшийся Чугун. При виде девушки он вначале впал в легкий ступор, а затем, издав торжествующее «Йййесссс!», довольно потер руки.
– Гыыы! – заржал Чугун. – Вот и добегалась, сучка! Великий Богз, чем это ты ее? Она ж, тварь такая, просто так не сдалась бы! Но я смотрю, на ней же ни одной серьезной раны нет – а лежит покорная и послушная, как им, бабам, и положено!
– Смазано парализующей слюна живоглот, – по второму кругу стал проговаривать Богз, показав Чугуну дротик. Желание похвастаться победой распирало ворма, потому он и снизошел до разъяснений. Конечно, этот презренный хомо скоро разделит участь тех, кого предал, но перед смертью пусть послушает того, в чьем желудке он скоро будет перевариваться. Шаманы говорят, что мясо тех, кто тебя уважает, наиболее полезно и питательно.
– Слюна живоглот очень редкий, очень дорого стоит…
Договорить Богз не успел.