Хозяин её жизни
Шрифт:
Нежность… Она в другом.
В легких волнах, которые я сотворила своими умелыми ручками при помощи украденного у неё утюжка для волос. В едва тронутых тушью ресницах и оттеняюще розовой помаде. Я наносила её пальцами, потому что мне не нужен был слишком плотный слой.
— Уверена. А ты? Она та-ак на тебя смотрела, что гораздо охотнее помогла бы застегнуть рубашку, а не нанести макияж, — и только после того, как я сказала это, поняла, что в моих словах очень четко проскальзывают злобные ноты ревности.
И Дамир тоже их
— Ты такая милая, когда ревнуешь, — он подошел совсем близко и дернул плед из моих рук. Спустил с одного плеча лямочку, что держалась там на честном слове, потому что я еще не до конца затянула шнуровку на спине, и прижался губами к тут же вспыхнувшей искорками коже, ладонью на пояснице не позволив мне отодвинуться.
А заодно и придерживая меня, потому что колени предательски дрожали, а воздуха резко стало мало — та его часть, которая осталась, обжигала, так что дышать становилось все тяжелее.
— Я не ревную. Было бы к кому, — вытолкнула и тут же пожалела об этом. Не надо было оправдываться. Это слишком выдает истинные реакции.
— Ревнуешь, малыш. Мне приятно, — заурчал куда-то в шею, а потом стер мою помаду своими настойчивыми губами.
Я даже оттолкнуть его не могла, потому что он поймал мои ладони и сжал пальцы на запястьях, заранее предугадав все, что я захочу сделать.
— Тише, маленькая фурия. Есть риск испортить твоё платье, так что не советую и дальше меня провоцировать. Лучше помоги с галстуком.
Мне пришлось встать на носочки. Ни за что не признаюсь Дамиру, но мне до безумия нравится чувствовать себя такой маленькой рядом с ним. Такой хрупкой.
Поддаюсь порыву и прикладываю свою ладонь к его. Улыбаюсь, потому что это смотрится настолько нелепо, что со стороны на его фоне вообще вряд ли можно мою руку признать рукой взрослого человека.
— Ты такой огромный… — взволнованно выдыхаю и тут же опускаю взгляд. Не хочу встречаться с его глазами, в которых отражается мой совершенно внезапный нелепый восторг.
— А ты слишком крошечная. Каждый раз боюсь сжать сильнее и сломать тебе что-нибудь, — Дамир все-таки заставляет меня откинуть голову. Скользит подушечкой большого пальца по моей нижней губе, стирает остатки розового цвета и недовольно хмурится. — Тебе не нужна вся эта дрянь.
— С её помощью девушки становятся красивыми, — упираюсь скорее из вредности, хоть сердце и начинает отбивать быстрый ритм.
Я ведь понимаю, что Дамир имеет в виду, но все равно очень хочется услышать это от него.
— Поэтому и не нужна, — усмехается и снова наклоняется для поцелуя, а я прижимаю кончик его же галстука к по-мужски сухим губам и тихо смеюсь, когда Дамир сводит брови к переносице и пытается укусить мои пальцы за то, что лишила его моего приоткрытого рта.
Галстук завязан, с моим корсетом тоже покончено — не
Он заставляет меня повернуться к нему лицом и достает из кармана обитую бархатом глубоко синего цвета коробочку. Она тут же характерно щелкает в его ладони и открывает мне вид на кольцо, с которым обычно идет предложение.
Только вот Дамир не привык спрашивать, поэтому уже в следующую секунду ободок скользит по моему пальцу, а я растерянно хлопаю ресницами, потому что действительно на миг поверила, что все это происходит всерьез.
— Представлю тебя Джованни своей невестой, чтобы в случае чего у него не возникло вопросов при проверке.
— А… — выдаю как-то даже расстроенно, но россыпью камней все же любуюсь так, будто это происходит по-настоящему — увожу руку перед собой, слегка склоняю голову вправо и прикусываю губу, когда блики света разбегаются быстрыми зайчиками. Иногда я бываю такой девочкой-девочкой, что даже немного стыдно.
— Не расстраивайся, маленькая, — Дамир заправляет мне за ухо выбившуюся прядь и обхватывает шею сзади, когда я нечаянно дергаюсь от влажного прикосновения языка к мочке. — Первая брачная ночь все равно состоится сегодня.
Глава тридцать пятая. Мир
Невозможно было думать рядом с ней.
Невозможно смотреть на дорогу, а не на её ножку, которая выглядывает из-под слишком высокого разреза на бедре, а девочка не замечает сбившейся ткани.
Я тут практически на слюну исхожу, а она спокойно крутит головой по сторонам и иногда рассматривает кольцо на пальце.
Сбился со счета, сколько раз я уже мысленно обматерил этого итальянца, потому что мне хотелось затащить малышку в постель, медленно лишить её этого чертового платья, которое я лично ночью выбирал среди целого вороха бабских прикидов, и, наконец, оказаться в теле девочки, которая сводила меня с ума.
До сих пор не понимал, что такого в ней было, но одним разом здесь не обошлось бы. Боюсь, даже одного месяца оказалось бы мало. Я был уверен — не надоест даже после всех поз и способов, которые вообще можно придумать.
— Ты помнишь, что ни под каким предлогом сегодня от меня не отходишь? Ни шага в сторону, маленькая, иначе я одолжу наручники у охраны и утащу тебя в номер.
— А зачем в номер?
— Наказать, — пожимаю плечами и всё-таки кладу ладонь на ее бедро. Сжимаю пальцы сильнее, когда она скребет по коже своими коготками и пытается оторвать мою руку, хотя самой явно не хочется, чтобы я останавливался.
Она еще не умеет отключать мозги, но я на пути к тому, чтобы научить девочку слушать своё тело и сдаваться физическим желанием, не думая лишний раз о будущем.