Хозяин Колодцев (сборник)
Шрифт:
Восстановив в библиотеке порядок — а бросить все, как было, не позволило мне воспитание — я перетащил добычу в кабинет. Здесь, на письменном столе, соорудил поискухупоменьше — похожую на кузнечика, причем мощные задние ноги служили твари для быстрого переворачивания страниц. На столе у меня зашелестело, в лицо повеяло пыльным книжным ветерком; я едва успевал подсовывать закладки. А замешкайся я — и тварь самостоятельно завернула бы угол помеченной страницы, чего допустить было никак нельзя (я всегда презирал людей, неаккуратно обращающихся с книгами).
Закончив
Подтянув светильник поближе, я углубился в чтение.
Часы в гостиной пробили одиннадцать, потом двенадцать, потом час; глаза мои, непривычные к долгому чтению, стали слезиться.
Мудрость веков бессмысленна, когда требуется найти полезные сведения сейчас и сию секунду. Геральдика, корни, древо, все это замечательно; да, есть такое семейство — Горофы, весьма славное и многочисленное… Но о нынешнем Горофе по имени Март, неприметном маге вне степени, вздрогнувшемпри виде моей приманки — об этом интересном человеке ни сказано ни словечка!
Я раздраженно отодвинул оба исполинских тома. Заглянул в «Соседство» — это оказался сборник советов и учебник хороших манер. Поискуха выбрала для меня эту книжку только потому, что на сто тридцать пятой странице упоминалось слово «Шпиль». «Если ваш сосед столь заносчив, что строит замок на холме и украшает башню золотым шпилем — не делайте явным свое презрение. Возможно, случайная буря сломит шпиль — да не будет повода думать, что буря подпитана вашей волей. Даже если на самом деле вы сотворили эту бурю до последнего ветерка, хе-хе…»
Хе-хе.
Если бы та поискуха не сдохла — придушил бы сейчас, сова свидетель.
В последнюю очередь я взялся за маленький слепой томик. Из него сиротливо торчала единственная закладка; я развернул жесткие, липнущие к пальцам страницы…
Лампа под потолком мигнула — или мне померещилось? Что буквы подрагивают, возникают, исчезают, строчки ползают по листу, подобно медленным гусеницам?
Я быстро закрыл книгу; палец мой остался при этом между страницами вместо закладки, и бумажные створки сжали его чуть сильнее, чем можно было ожидать от такого маленького томика…
Кожа на слепом корешке подрагивала, будто от озноба.
Вероятно, за десятилетия спокойной жизни старая сабаяпотеряла бдительность — ведь еще с тех пор, как мой отец отчаялся найти ее, никому не приходило в голову браться за серьезные поиски. В последние годы жизни отец был уверен, что сабаякаким-то образом покинула дом — такое случается, хоть и редко. А она, оказывается, и не думала никуда исчезать; когда поиски надолго прекратились, она вышла из подполья и устроилась среди книг, чуть не на самом видном месте, ведь всем известно, что в среди множества книг сабаичувствуют себя уютнее всего.
И, безусловно, только хорошо сделанная и вовремя выпущенная поискуха способна взять сабаювот
Корешок был действительно чуть теплый. Но остывал с каждой секундой.
Я помянул добрым словом крысоподобное существо, положившее свою короткую жизнь на алтарь информации — и снова, содрогаясь, развернул сабаю. «Ту самую», в переводе с древнемагического жаргона. «Особенную». «Живущую собственной жизнью». Книгу, которую никто не писал.
Она развернулась почти без сопротивления; палец мой безошибочно угодил на нужный абзац. Да!
«Март зи Гороф, внестеп. маг, зак. наследн., старш. призн. сын, родовое поместье — замок Выпь, находящ. в окрестн. нас. п. Дрекол, находящ. ниж. теч. р. Вырьи, имущество оцен. как значительное, на службе не сост., сост. членом драко-клуба на протяж. 10 лет. Дети: зак. — Вел зи Гороф, внестеп. маг, ныне покойн. Баст. — Аггей (без рода), маг 3-ой ст.»
Сабаялихорадочно экономила место на странице — еще бы, ведь ей приходилось ежесекундно вмещать столько сведений, а сколько еще предстояло вместить! Драко-клуб. Посмотрим, нет ли здесь раздела по клубам… Есть! Преблагая сова, есть, Клуб Кары, Клуб Карнавала, Клуб Кукловодов, Клуб Верных Сердец… Драко-клуб. Основан… преобразован… «чл. клуба содержат драконов в неволе, в т. ч. цепных, карликовых, племенных…»
Я оторвал глаза от пляшущей строчки.
«Она помнит, как ее захватили. И куда привезли — замок со рвом и укреплениями, с цепным драконом на мосту. И некто — она не помнит его лица — что-то делал с ней…»
Ювелирша. Она одна помнила о том, что происходило с ней после ее похищения. Прочие либо не помнили ничего, либо — если мне удавалось растормошить их — бормотали невнятное: «Темнота… Ворота… Мост… Стена…»
Ювелирша поминала цепного дракона. Примета сама по себе настолько сильная, что сойдет и за улику. Не так уж много их, драконолюбов. Вот и сабаяподтверждает: «В наст. вр. клуб насчит. 9 действ. членов…»
Хорошо, Март зи Гороф. Возможно, что к тебе первому будет мой визит. Да, скорее всего к тебе — потому что Ондра в сабаеупомянут только один. Без прозвища. «Происхожд. неизвестн. Предки неизвестн. На сл. у кн. Дривегоциуса…» Строчка дрогнула. Прямо на моих глазах на страницу выпрыгнули слова «состоял» и «покойного». «Состоял на сл. у покойного кн. Дривегоциуса». Ни о месте жительства, ни о родичах, ни об увлечениях — ни слова. Вот такой загадочный Голый Шпиль. Ну и ладно; номером первым у нас будет драконофил, а там посмотрим…
Я перевел дыхание. Отыскал среди прочих имен свое собственное имя: «Хорт зи Табор, внестеп. маг, зак. наследн., старш. и един. сын, родовое поместье в окрестн. нас. п. Ходовод, находящ. в р-не Трех Холмов, имущество оцен. как значительное, член Клуба Кары по наследству, обладат. разов. заклин. Кары на срок до 6 мес. Дети: нет» Вот и весь я — три строчки рубленого текста, и пессимистичное, как удар топора, заключение. Дети: нет…
Будут, подумал я угрюмо.
Снова вздохнул и взялся искать среди имен на букву «Ш».